Тайный мир шопоголика - Кинселла Софи

Нас пропускают через шлагбаум, и мы останавливаемся перед огромными дверями. Шофер открывает дверцу машины, я выхожу, коленки слегка подрагивают, но я беру себя в руки и уверенно поднимаюсь по ступенькам. Вхожу в вестибюль и шагаю к стойке.

— Я на «Утренний кофе», — говорю я и смеюсь, вдруг понимая, как это звучит. — В смысле…

— Не надо объяснять, в каком смысле, — вежливо, но устало отвечает девушка-администратор. Потом просматривает список имен, набирает номер. — Джейн, пришла Ребекка Блумвуд, — и указывает мне на ряд мягких кресел. — Скоро за вами придут.

Напротив меня сидит тетка средних лет с черными растрепанными волосами и крупными янтарными бусами. Она достает сигарету, и я, хотя уже давно не курю, вдруг чувствую страшное желание покурить.

Не то чтобы я нервничаю, просто не отказалась бы от сигаретки.

— Извините, — окликает тетку администратор, — здесь не курят.

— Черт, — хрипит та. Глубоко затягивается, потом тушит сигарету в кофейном блюдце и заговорщицки мне улыбается: — Вас тоже на шоу пригласили?

— Да. И вас?

— Рекламирую свой новый роман «Кровавый закат». — Она взволнованно понижает голос: — Захватывающая история о жгучей любви, алчности и убийстве на фоне жизни южноамериканских наркобаронов.

— Ого, — говорю я. — Похоже, где-то уже…

— Давайте подарю вам книгу, — перебивает меня женщина, роется в сумке и достает томик в пестрой обложке. — Напомните, как вас зовут?

Напомнить?

— Ребекка. Ребекка Блумвуд.

— «Бекки, с любовью от чистого сердца», — громко объявляет она, выводя каракули на форзаце. Потом размашисто расписывается и передает книгу мне.

— Спасибо большое, — быстро смотрю на обложку, — спасибо, Элизабет.

Элизабет Пловер. Впервые слышу это имя.

— Наверное, вам любопытно, откуда я так много знаю об этом жестоком и опасном мире? — спрашивает Элизабет. Она наклоняется ко мне, огромные зеленые глаза сверкают. — Дело в том, что я три долгих месяца жила с наркобароном. Я его любила. Многому от него научилась… и потом предала его. — Голос переходит на дрожащий шепот: — До сих пор помню, как он на меня смотрел, когда его уводила полиция. Он знал, кто это сделал. Он знал, что я его Иуда Искариот. И все же… непостижимым образом он любил меня.

— Вот это да! — Сама не знаю почему, но меня ее история впечатлила. — Это все случилось в Южной Америке?

— Нет, — отвечает она, немного помедлив. — Но наркобароны — они ведь везде наркобароны.

— Ребекка? — В вестибюль входит девушка с гладкими черными волосами, одетая в джинсы и черную водолазку. — Я Зелда, мы вчера с вами говорили. Помните?

— Зелда! — Элизабет вскакивает. — Как поживаешь, дорогуша? — Она простирает руки.

Зелда непонимающе смотрит на нее.

— Простите, а мы разве… — Ее взгляд падает на обложку книги. — Ах да, действительно. Элизабет Плюммер. Наш специалист спустится за вами через несколько минут. А пока выпейте кофе, — улыбается она, потом поворачивается ко мне: — Ребекка, вы готовы?

— Да! — энергично отвечаю я. (Признаюсь, мне очень приятно, что Зелда сама лично спустилась за мной. Она ведь явно не всех так встречает.)

— Рада с вами познакомиться, — пожимает мне руку Зелда. — И рада, что вы пришли на шоу. У нас, как обычно, цейтнот, поэтому, если вы не против, давайте сразу пойдем в гримерную и по дороге поговорим.

— Конечно. — Я изо всех сил стараюсь не выдать восторга.

В гримерную! Круто!

— Должна вам сообщить, что планы немного изменились. Беспокоиться не о чем… От Беллы ничего не слышно? — спрашивает она администратора.

Та качает головой, и Зелда бормочет что-то вроде: «Вот дура».

— Пойдемте, — она направляется к дверям. — Боюсь, сегодня это место больше обычного похоже на сумасшедший дом. Одна наша постоянная соведущая подложила нам свинью, нужно ее кем-то срочно заменить. Потом на кухне несчастный случай произошел… — Мы идем по коридору с зеленой ковровой дорожкой, здесь снуют целые толпы. — Кроме всего прочего, у нас сегодня выступают «Вестлайф», их фанаты уже все телефоны нам оборвали. Придется искать в гримерке место для кучки юнцов с раздутым самомнением.

— Ясно, — беспечно говорю я. А сама даже взмокла.

«Вестлайф»? Но они же… жутко знаменитые! И я буду выступать с ними в одном шоу! И смогу с ними познакомиться и все такое? И потом мы, может, даже сходим куда-нибудь пропустить по рюмочке и вообще очень подружимся. Они, конечно, немного младше меня, но это неважно. Я буду им как старшая сестра.

И может, я даже буду с одним из них встречаться! Точно! С этим красавчиком-брюнетом. Натаном. (Или Итоном? В общем, не знаю, как там его зовут.) Он поймает украдкой мой взгляд после шоу и тихонько пригласит меня поужинать в ресторане. Мы пойдем в маленький и тихий ресторанчик, и сначала наши отношения будут развиваться в полной тайне, но потом пресса пронюхает о них и мы станем известной парой — из тех, что вместе ходят на все премьеры. И я буду надевать…

— Вот мы и пришли, — говорит Зелда, и я, очнувшись, оглядываюсь.

Мы стоим на пороге странной комнаты: сплошь зеркала и лампы. Перед зеркалами в креслах сидят трое, на них накидки-пелерины, и им на лица наносят грим девушки в модных джинсах, еще одному человеку делают укладку. Играет негромкая музыка, воздух полнится гулом приглушенных голосов и смесью ароматов лака для волос, пудры и кофе.

В общем, именно так я себе представляю рай.

Зелда подводит меня к рыжеволосой девице.

— Хлоя сделает вам лицо, и потом мы отведем вас в гардеробную. Хорошо?

— Отлично. — Я не могу сдержать восхищенной улыбки, оглядывая косметическую коллекцию Хлои. На столике миллион кисточек, баночек и тюбиков, и все как на подбор хороших марок — в основном «Шанель» и «МАК».

Боже, какая профессия! Я всегда знала, что мне нужно было стать стилистом-визажистом.

— Теперь по поводу вашего интервью, — продолжает Зелда, когда я усаживаюсь в крутящееся кресло. — Как я уже говорила, с тех пор как мы с вами все обсудили, кое-что изменилось…

— Зелда! — слышится мужской голос из коридора. — Белла на телефоне!

— Вот черт. Слушайте, Ребекка, мне надо отлучиться — срочный звонок, но я вернусь, как только смогу. Хорошо?

— Ну конечно! — радуюсь я.

Хлоя накидывает на меня пелерину и забирает волосы широкой мягкой повязкой. По радио передают мою любимую песню Ленни Кравитца. Лучше и не придумаешь.

— Я очищу вам кожу, протру тоником, а потом нанесу тон, — информирует Хлоя. — Пожалуйста, закройте глаза…

Я закрываю глаза и через несколько секунд чувствую, как в мое лицо втирают прохладный крем. Самое приятное ощущение в мире. Я могла бы тут весь день просидеть.