Тайный мир шопоголика - Кинселла Софи

— Как десерт? — спрашивает Люк, ковыряя свой сырный торт.

— Очень неплох, попробуйте, — пододвигаю ему тарелку. — Хотя лимонный мусс был вкуснее.

Да, вот еще что — я сыта по самые уши. Я долго не могла решить, какой десерт выбрать, и Люк предложил заказать все блюда, названия которых мне понравятся. Поэтому мы заказали почти все, что имелось в десертном меню, и мой желудок сейчас по размеру и по весу никак не меньше рождественского пудинга.

Честное слово, я сомневаюсь, что смогу встать с этого стула. Он такой удобный, и мне здесь так тепло и хорошо, и все вокруг такое милое, и у меня слегка кружится голова — ровно настолько, чтобы не хотелось вставать. И… я не хочу, чтобы вечер заканчивался. Мне было так весело. Просто удивительно, как Люк умеет меня рассмешить. Мне он всегда казался серьезным, умным и занудным, но на самом деле он совсем не такой. А о делах мы не обмолвились ни словом.

Подходит официант, забирает все наши десертные тарелки и приносит кофе. Я откидываюсь на спинку стула, закрываю глаза и отпиваю несколько глотков. Ах, я бы тут жить осталась. Только уж очень хочется спать — я почти не спала прошлой ночью, волновалась из-за своего теледебюта.

— Мне пора, — вздыхаю я и с трудом открываю глаза. — Мне пора возвращаться… — где я живу-то? — в Фулхэм. Уже пора.

— Ясно, — после некоторой паузы говорит Люк, ставит чашку на стол и тянется за салфеткой, при этом нечаянно задевая мою руку. И замирает. В ту же секунду я чувствую, как напрягается все мое тело.

Хорошо, признаюсь, я сама немножечко подвинула свою ладонь к нему. Просто посмотреть, что из этого получится. Он ведь мог отдернуть руку, если бы захотел? Взять салфетку, еще немного пошутить и попрощаться.

Но он этого не сделал. Он медленно кладет свою ладонь на мою.

А вот теперь я точно не могу сдвинуться с места. Большой палец его руки начинает поглаживать мое запястье. И когда наши глаза встречаются, внутри у меня что-то екает.

— Тот парень, с которым я видел тебя в «Терацце», — немного спустя говорит он, все еще рисуя пальцем замысловатые узоры на моей руке. — Это был…

— Да так… — Я пытаюсь непринужденно рассмеяться, но получается только какой-то нелепый писк. — Один миллионер.

Люк пристально смотрит на меня, потом отворачивается.

— Ну ладно, — как бы закрывая тему, говорит он. — Может, вызвать такси? — Я чувствую укол разочарования, но стараюсь не выдать этого. — Или, может… — он замолкает.

Пауза тянется бесконечно. Я едва дышу. Может — что? Что?

— Я тут всех хорошо знаю. Если бы мы захотели, — Люк смотрит мне в глаза, — думаю, мы могли бы остаться в отеле.

Меня словно током пронзает.

— Ты бы хотела?

Говорить я не в состоянии, поэтому киваю. Господи. Это самое восхитительное приключение в моей жизни.

— Тогда подожди здесь. Узнаю, есть ли свободные номера.

Он встает, и я ошеломленно смотрю ему вслед. Моя рука осталась в холодном одиночестве.

Номера. Номера — во множественном числе. Значит, он не имел в виду…

Он не хочет…

Боже мой. Да что со мной?

Мы едем в лифте в полной тишине и в сопровождении вышколенного портье. Я искоса поглядываю на Люка, но он бесстрастно смотрит перед собой. Предложив мне переночевать в отеле, он больше не сказал ни слова. Между нами словно выросла стена. Если честно, я даже надеюсь, что свободных номеров в «Ритце» не найдется. Но оказалось, что сегодня отменили большой заезд, а Люк — постоянный клиент «Ритца». Когда я похвалила обслуживание, он пожал плечами и ответил, что часто устраивает тут деловые встречи.

Деловые встречи. Так вот что у нас было? Но тогда я вообще ничего не понимаю. Надо было мне уехать домой.

Мы идем по шикарному коридору в полной тишине, потом портье распахивает перед нами дверь, и мы входим в удивительно красивую комнату, с двуспальной кроватью и роскошными креслами. Портье ставит мой дипломат и компьютер на столик, Люк дает ему банкноту, и портье исчезает.

Пауза. Очень, очень неловкая пауза.

— Ну, — произносит наконец Люк, — пришли.

— Да, — отвечаю я каким-то чужим голосом. — Спасибо… И за ужин спасибо…. Было очень вкусно.

Стоим будто два истукана. Люк смотрит на часы:

— Уже поздно. Ты, наверное, хотела… — И замолкает в ожидании.

Сердце готово вырваться из груди, руки нервно сжаты. Я боюсь посмотреть ему в глаза.

— Пойду, пожалуй, — наконец произносит Люк. — Надеюсь…

— Не уходи, — слышу я свой голос и краснею. — Не уходи пока. Мы могли бы… — я сглатываю, — поболтать… или так…

Он медленно подходит вплотную ко мне. Я чувствую запах его одеколона, слышу шорох его рубашки. Тело пронизывают тысячи маленьких иголочек. Господи, как мне хочется к нему прикоснуться. Но я не смею. Я не смею пошевелиться.

— Мы могли бы поболтать или так... — повторяет он, медленно поднимает руки и сжимает мое лицо в ладонях. — Поболтать или…

Его губы касаются моих, мягко раздвигая их, я чувствую острое возбуждение. Руки Люка скользят по моей спине, обхватывают бедра. Потом он крепко прижимает меня к себе, и я вдруг начинаю задыхаться.

И, ясное дело, болтать нам уже недосуг.

Какое блаженство.

Я лежу на самой удобной кровати в мире, вся такая мечтательная, улыбчивая и счастливая, а утреннее солнце играет на моих закрытых веках. Приподнимаюсь и потягиваюсь, закинув руки за голову, и падаю на ворох подушек.

Боже, как мне хорошо. Я… счастлива. И ночь была просто…

В общем, скажем так, ночь была…

Да ладно вам. Эти подробности вам ни к чему. И вообще, на этот счет можете дать волю своему воображению.

Открываю глаза, сажусь на кровати и беру чашку с кофе, который доставили прямо в постель. Люк в ванной, и я наедине со своими мыслями. Не хочу показаться напыщенной, но честное слово, я чувствую, что это был очень важный день в моей жизни.

И не только из-за Люка, хотя с ним все было… словом, удивительно. Честное слово, он знает, как…

Ну, неважно. Я вот о чем. Дело не только в Люке и не только в моей новой работе на телевидении (хотя при одной мысли об этом я готова скакать от радости).

Нет, тут нечто большее. Я ощущаю себя совершенно другим человеком. Как будто я… выросла. Повзрослела. Перескочила на новый этап — сменились мои взгляды, мои приоритеты. Когда я вспоминаю, как легкомысленно судила раньше обо всем, мне становится смешно. Новая Ребекка намного-намного серьезней. Ответственней. Словно мне открыли глаза и я наконец увидела, что в жизни важно, а что — нет.

Я даже подумываю, а не податься ли мне в политику. Мы с Люком вчера за ужином немного побеседовали о политике, и, надо сказать, я выдала немало интересных предложений. Да, я могу стать молодым и умным парламентарием, и ко мне за интервью выстроятся в очередь все ведущие телеканалы страны. Я бы занималась вопросами здравоохранения, ну или образования. А может, и международной политикой.