Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет

Далли взглянул на флакон «Фам», который, словно тяжелая гиря, давил на руку Франчески.

— Интересно, в тебе есть что-нибудь настоящее?

— Я… я не понимаю, о чем ты.

Он сделал шаг к ней.

— Ты что, Френси, рекламируешь новый способ применения духов? Ты этим занимаешься? У тебя есть голубые джинсы от модельера, туфли от модельера, чемоданы от модельера. Теперь у мисс Неженки будет пушистая штучка от модельера.

— Далли!

— Ты являешься идеальным потребителем, дорогая, мечтой тех кто делает рекламу. Ты не собираешься поставить маленькие золотые инициалы модельера на этом месте?

— Это не смешно. — Франческа швырнула флакон на туалетную полку и крепче сжала в руках полотенце. Лицо ее горело от стыда.

Далли покачал головой с видом такого разочарования, что девушка почувствовала себя обиженной.

— Одевайся, Френси. Я говорил, что не буду делать этого, но вынужден изменить свое решение. Сегодня вечером я возьму тебя с собой.

— И чем же я обязана столь великодушной смене гнева на милость? — попыталась огрызнуться Франческа.

Далли повернулся и вышел из ванной, так что последние его слова она услышала, глядя ему в спину.

— Все дело в том, дорогая, что если я как можно скорее не покажу тебе кусок настоящей жизни, то, боюсь, ты можешь навлечь на свою голову действительно серьезные неприятности.

Глава 12

Гриль-бар «Каджун» оказался гораздо лучше заведения «Блю Чокто», хотя и не был тем местом, которое Франческа выбрала бы для выезда в свет. Расположенный милях в десяти к югу от Лейк-Чарльз, он стоял рядом с двухполосным шоссе. В него вела дверь-перегородка, громыхавшая всякий раз, когда через нее кто-либо проходил; под потолком вращался скрипучий вентилятор с единственной погнутой лопастью. Стену позади столика, где они сидели, украшали прибитая гвоздями переливчатая синяя меч-рыба, набор календарей и реклама хлеба Евангелины Мэйд. Салфетки на столах в точности соответствовали описанию Далли, только он не потрудился упомянуть о зубчатых кромках и красной надписи «Божественная страна», оттиснутой под картой Луизианы.

К столику подошла симпатичная кареглазая официантка в джинсах и безрукавке с круглым вырезом. Она оглядела Франческу с любопытством, смешанным с плохо скрываемой завистью, и повернулась к Далли:

— Привет, Далли. Говорят, ты отстаешь от лидера только на один удар. Мои поздравления!

— Спасибо, радость моя. На этой неделе с полем мне действительно повезло.

— А где Скит? — полюбопытствовала она.

Франческа вперила невинный взгляд в сверкающую стеклом и хромом сахарницу, стоящую в центре стола.

— У него что-то с животом, и он решил остаться в мотеле.

Далли, холодно посмотрев на Франческу, спросил, что она будет есть.

В ее голове пронесся целый хоровод восхитительных блюд — консоме из омара, утиный паштет с фисташками, глазированные устрицы, — но теперь она была гораздо сообразительнее, чем пять дней назад.

— А что ты порекомендуешь? — спросила Франческа.

— Хороши сосиски под соусом, но лангусты будут получше.

«Господи, что это такое — лангусты?»

— Чудесно, пусть будут лангусты, — сказала Франческа, моля Бога, чтобы они не оказались пережаренными. — Ты не мог бы заказать к ним еще что-нибудь из зелени? А то как бы цингу не подхватить.

— Как насчет пирога с хреном?

Франческа посмотрела на него:

— Это что, шутка?

Ухмыльнувшись вместо ответа, он повернулся к официантке:

— Мэри Энн, будь любезна, принеси для Френси какой-нибудь большой салат и на гарнир помидоры покрупней, только пусть их порежут. А мне жареную зубатку и немного маринованных пикулей вроде тех, что были вчера.

Едва официантка удалилась, как к их столику, выйдя из бара, подошли двое холеных парней в спортивных брюках и рубашках поло. Из их разговора сразу стало понятно, что это профессиональные игроки в гольф, участвующие в турнире вместе с Далли и пришедшие познакомиться с Франческой. Рассевшись по обе стороны от нее, они в скором времени принялись щедро расточать ей комплименты и учить, как извлекать сладкое мясо из вареного лангуста, принесенного на тяжелой белой деревянной тарелке. Она так хохотала над их историями, так бесстыдно льстила им, что, не успев осушить и первого бокала пива, они стали совсем ручными и только что не ели из ее рук. Франческа чувствовала себя превосходно.

Тем временем Далли за соседним столиком занялся двумя болельщицами, работавшими, по их словам, секретаршами на нефтехимическом заводе в Лейк-Чарльз. Франческа украдкой наблюдала, как он, откинувшись назад и балансируя на задних ножках стула, беседует с ними: флотская синяя кепка сдвинута на макушку светловолосой головы, бутылка с пивом прижата к груди, по лицу то и дело расплывается все та же ленивая ухмылка в ответ на очередную непристойную шутку собеседниц.