Версальская история - Стил Даниэла

— Ну, теперь-то о вашем романе известно всем, — усмехнулся адвокат. — Ваши фотографии появились чуть ли не во всех газетах страны.

— Могло быть и хуже, — философски заметил Куп, а про себя подумал, что хуже, пожалуй, некуда. История Шарлей тоже была буквально во всех малоформатках.

Еще неделю спустя в желтой прессе появилось упоминание и об Алекс. В целом бульварные листки пережевывали все те же новости, только теперь рядом с фотографиями Купа и Шарлей они публиковали снимки «загадочной мисс Мэдисон», сделанные во время все той же церемонии вручения «Оскара». На них Алекс выглядела как молодая королева, что не помешало репортерам снабдить свои статьи совершенно убийственными заголовками. Обстановка накалялась, и Куп каждый день ждал, что ему позвонит Артур Мэдисон и потребует объяснений. Сам Куп вовсе не считал, будто он каким-то образом скомпрометировал Алекс, но ее отец мог придерживаться другого мнения.

Впрочем, дошли ли новости до отца Алекс или нет, оставалось пока неизвестным, зато жильцы Купа были полностью в курсе событий. Марк, регулярно бывавший в ближайшем супермаркете, чуть не каждый день приносил оттуда кипу малоформатных газет. Сам он не особенно верил в разоблачения «бездарных борзописцев», как он называл всех, кто сотрудничал с такими издания, однако ему казалось, что сенсационное «чтиво» может немного развлечь Джимми, который находился в постоянном унынии. Алекс Марку по-прежнему нравилась, и он искренне сочувствовал ей и осуждал Купа, из-за которого ее имя теперь трепали в связи с громким скандалом. Что же касалось детей Марка, то после телевизионной трансляции церемонии «Оскара» они просто влюбились в Алекс, с которой много раз встречались у бассейна и успели подружиться. Помня о строгом предупреждении отца, который велел им ни в коем случае не досаждать Купу, они ни за что бы не приблизились к ней, но Алекс заговорила с ними первая. Впрочем, о том, что она регулярно общается с Джессикой и Джейсоном, Алекс ничего Купу не сказала. Она знала, как он относится к детям, к тому же сейчас у него и так хватало проблем.

Кроме адвоката Шарлей, Купу звонил и Эйб Бронстайн.

Он был весьма озабочен тем, что Купу придется выплачивать Шарлей какие-то деньги.

— Ты не можешь этого сделать, Куп, — сказал Эйб. — В последнее время ты слишком много тратил, хотя на счете у тебя уже давно круглый ноль. Если ты хоть раз не заплатишь ей вовремя, ее адвокаты живо упрячут тебя за решетку, и тогда даже я ничего не смогу для тебя сделать. Таков закон, Куп, и, поверь мне на слово, Шарлей не станет колебаться.

— Спасибо за хорошие новости, — мрачно усмехнулся Куп.

Он знал, что тратит на Алекс, у которой были очень скромные потребности, куда меньше, чем на любую из своих прежних подружек, однако, по словам Эйба, его текущие расходы все же были непомерными по его нынешнему финансовому состоянию. «Ты висишь буквально на волоске, — не раз говорил он. — Пока еще висишь, но случись что-то непредвиденное — и тебе конец!»

— Так что лучше поскорее женись на этой девчонке Мэдисон, и все будет в порядке, — сказал Эйб, прежде чем попрощаться. Старый бухгалтер уже несколько раз задумывался, уж не для того ли Куп встречается с Алекс, чтобы одним ударом решить все свои финансовые проблемы и спасти «Версаль» от продажи с молотка, и каждый раз приходил к выводу, что Куп на это не способен. И дело было вовсе не в том, что Куп был абсолютно свободен от любых корыстных побуждений; просто он был из тех людей, которые легко относятся к любым проблемам, полагая, что рано или поздно они так или иначе решатся сами.

Эйбу было невдомек, что Куп чуть ли не ежедневно подвергает свою совесть самому серьезному испытанию. Он сам подозревал себя в том, что, зная о богатстве Алекс, поддерживает с ней близкие отношения не совсем бескорыстно, но с каждым днем Куп все больше убеждался в том, что любит ее по-настоящему.

Звонила Купу и его преданная Лиз. Она тоже прочла статьи в газетах и была в ярости.

— Какой ужас, Куп! Ты не должен был встречаться с этой девицей!

— Теперь я и сам это понимаю, — невесело усмехнулся Куп. — Но хватит о грустном. Расскажи-ка лучше, как тебе нравится быть замужем.

— Пока очень нравится, хотя Сан-Франциско успел изрядно мне надоесть. Здесь очень холодно и почти ничего не происходит.

— Что ж, в таком случае переезжай обратно в Город Ангелов и возвращайся ко мне. Ты мне по-прежнему очень нужна.

— Спасибо, Куп. Я бы с радостью, но… — Лиз была счастлива с Тедом, к тому же ей очень понравились его дочери, и она жалела только об одном — о том, что вышла замуж слишком поздно. Только теперь Лиз стало ясно, сколь многое она принесла в жертву Купу. Ей хотелось бы иметь собственных детей, но в пятьдесят два это было уже невозможно, и Лиз приходилось утешаться добрыми отношениями с дочерьми Теда.

— Какая она — эта Алекс? — ревниво спросила Лиз. — На кого она похожа?

— На ангела милосердия, — не колеблясь ответил Куп и улыбнулся. — На девушку из соседнего двора. На Одри Хепберн. Она просто прелесть, Лиз! Я уверен, Алекс бы тебе понравилась.

— Приезжай с ней к нам во Фриско на уикенд.

— Я бы с удовольствием, только из этого вряд ли что-нибудь выйдет. Алекс очень много работает или находится в резерве и не может отлучаться из города. Она старший врач-резидент в больнице Калифорнийского университета, это огромная ответственность.

Он сказал это с явной гордостью, и Лиз не могла не подумать, что для Купа Алекс — довольно странный выбор.

Правда, если судить по фото в газетах, она действительно была очень красива, однако те же газеты утверждали, что Алекс уже исполнилось тридцать, а Лиз отлично знала, что для ее бывшего патрона это предел. С женщинами старше тридцати он имел дело лишь в исключительных случаях.

Самой желанной добычей для Купа были начинающие актрисы и фотомодели в возрасте от двадцати до двадцати шести.

Потом Лиз спросила о его собственных делах. Она в последнее время не видела его ни в эпизодах, ни даже в рекламе. Куп честно ответил, что постоянно теребит своего агента, но для него пока ничего нет. Как справедливо заметил ему тот же агент, год от года он отнюдь не становился моложе, однако Купа это нисколько не обескураживало.

— В последнее время я работаю меньше, чем мне бы хотелось, — откровенно признался он, — но все не так уж плохо.

Кое-какие перспективы есть. Как раз сегодня утром я переговорил с двумя крупными продюсерами, они полагают, что я могу им пригодиться.

— Тебе нужна только одна успешная роль в хорошем фильме, чтобы отношение к тебе переменилось. Как только ты сыграешь ее, все продюсеры снова захотят тебя снимать. Ты и сам прекрасно знаешь, что иногда они ведут себя как стадо баранов. — Лиз не хотелось говорить ему, что он уже никогда не сможет сыграть главного героя, однако большая роль отца героя или героини была ему вполне по силам. Больше того, она могла вернуть Купу былую популярность. Вся беда была в том, что Куп по-прежнему хотел играть только героев-любовников, не отдавая себе отчета в том, что семидесятилетнему актеру, как бы прекрасно он ни выглядел, такую роль никто не даст. По поводу своего солидного возраста Куп часто шутил, но никогда не задумывался о нем серьезно. Сам он чувствовал себя лет на сорок, был полон сил и желаний, возможно, именно поэтому с Алекс ему было очень комфортно. Она в свою очередь перестала думать о разнице в возрасте, как только окончательно поняла, что влюбилась в него, однако факт оставался фактом: время, когда Куп мог претендовать на ведущие роли, безвозвратно ушло.