Зависть - Браун Сандра

— Разве после того, что случилось, они смогут быть друзьями, как раньше?

— Если бы они поссорились на всю жизнь и разошлись, моя история закончилась бы, так толком и не начавшись, — возразил Паркер.

— Вовсе не обязательно. Она даже может стать еще более интересной и захватывающей, если после этого инцидента Рурк и Тодд станут заклятыми врагами.

— Что ж, поживем — увидим.

— Что?

— Дай мне время, Марис, я должен подумать. Она изумленно уставилась на него:

— Но ведь ты сказал, что уже разработал сюжет!

— Большую часть, — признался Паркер, небрежно пожимая плечами. — Но есть еще некоторые детали, которые… гм-м… требуют дополнительной шлифовки.

Марис попыталась притвориться уязвленной, впрочем — без особого успеха.

— Ты хочешь сказать — все это время ты водил меня за нос?

— Мне хотелось тебя заинтриговать.

— Я и так заинтригована! — ответила Марис, и, взглянув на ее лицо, Паркер понял, что она не обманывает. — Можно мне сделать еще одно предложение?

— Валяй, — согласился он, но тут же поправился:

— Только я не обещаю, что приму его.

— Хорошо, я согласна.

— Ну и что у тебя за предложение?

— Пусть Рурк влюбится! По-настоящему!

— Но ведь он уже влюблялся — в девушку, которая потом вернулась к своему прежнему ухажеру.

— Да, я помню. Ее звали Кэти, кажется?.. Но ведь ты только сообщил об этом читателям, но они не видели этого, не переживали вместе с Рурком, не страдали, как он. А ведь эти подробности способны помочь тебе лучше показать характер героя. Пусть читатели узнают, как Рурк борется с разочарованиями, как преодолевает трудности и все такое… Слушай, а что, если?..

— Ну, договаривай!

— Что, если в их разрыве окажется замешан Тодд?

Паркер задумчиво потер щеку и, уколовшись собственной щетиной, вспомнил, что сегодня утром не побрился.

— Такой серьезный конфликт практически в самом начале книги? Не слишком ли рано? — с сомнением сказал он. — В первых главах я собирался показать, что Рурк и Тодд были настоящими, близкими друзьями, и только потом соперничество, ревность начнут постепенно размывать их отношения. Но если уже в самом начале Тодд сначала поссорит приятеля с любимой девушкой, потом подложит ему эту свинью с профессором Хедли… Тут каждому сразу станет ясно, кто положительный герой, а кто негодяй.

— А разве это не правда? Я, например, именно так о них и думаю.

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно. А почему тебя это удивляет?

— Потому что книга еще не закончена. Я даже не начал ее писать. Кто-кто, а ты должна знать, что от пролога до эпилога автор проходит весьма долгий путь и может сто раз передумать.

Марис посмотрела на него пристально, словно старалась увидеть в глазах Паркера готовый план романа.

— Ты хочешь сказать — мне все-таки придется подождать? — проговорила она наконец.

— Да.

— Тогда обещай, что ты хотя бы подумаешь о моем предложении.

— Дай мне время, Марис!

Но в его глазах что-то блеснуло, и Марис наклонилась вперед.

— Ты уже написал про что-то подобное, правда? Я угадала? С той девушкой?..

— Слушай, почему бы тебе не сделать пирсинг?

— Что-что?

— Если ты носишь юбки, которые сидят на бедрах, и завязываешь полы рубашки под грудью, почему бы тебе не проткнуть кожу возле пупка и не вставить сережку — колечко или «гвоздик»?

— Потому что я не хочу.

— Жаль.

— Во-первых, серьги в носу и в других частях тела, кроме ушей, носят только дикари, а во-вторых, при одной мысли о пирсинге у меня начинают дрожать коленки.

— Брось, сейчас это делается под «заморозкой» — ты ничего не почувствуешь. А небольшое золотое колечко тебе бы пошло. С ним ты бы выглядела очень и очень сексуально! То есть еще сексуальнее, чем… — Он оторвал взгляд от ее живота и посмотрел Марис в лицо. — Нет, с сережкой или без — ты способна завести любого мужчину!.. — добавил он серьезно.

— Послушай, Паркер!.. — Марис слегка расправила плечи. — Если мы собираемся установить нормальные деловые отношения, ты должен держаться в рамках приличий.

— Я никому ничего не должен, Марис! Она упрямо покачала головой:

— Если ты хочешь работать со мной, тебе придется разговаривать нормально.

— Я буду разговаривать так, как мне больше нравится! И вообще, я тебя не держу, можешь уезжать!

Но Марис осталась сидеть на своем ящике, как Паркер и рассчитывал. Снаружи грохотал гром, потоки дождя продолжали изливаться на жестяную крышу, однако этот шум нисколько не нарушал установившегося между ними враждебного молчания. Наконец Паркер подкатился к ней и, остановившись в считанных дюймах от ее коленей, вкрадчиво спросил: