Утро после «Happy End» - Веденская Татьяна

– Моя девичья честь еле выдержала такое! – захлебываясь от возмущения пополам с хохотом, рассказывала Динка. – Трое косых придурков во главе со Стрельниковым. Надвигались, как Мамаева орда! Я даже почти испугалась.

– И что, что они сказали!

– Они ничего не сказали. Не могли. Ах да, Фимка выдавил что-то типа «ты пойдешь с нами».

– Ничего себе! – ахнула я, представив картину. Это называется, захотели теляти волка съесть.

– Вот именно, что ничего. Я их спрашиваю: вам чего, мальчики? Сексу? А они мычат! И за руки хватают. Я было обрадовалась, что мне обломится групповая вечеринка с элементами садо-мазо. Прямо, можно сказать, вся слюной изошлась. Спрашиваю, прихватил ли кто плетей с наручниками и куда мы пойдем, чтобы не было слышно моих криков, а они…

– А они? – затаила дыхание я. Действительно, интересно, что на такое недвусмысленное предложение мог ответить Фима Стрельников, тракторист в телогрейке. Вряд ли он ас по нетрадиционным утехам.

– А они пошло стали заламывать мне руки и пытаться стащить трусы. Я бы, может, пережила, но трусы, ты знаешь, у меня их Д.О. (Дикой Орхидеи), по сто баксов за комплект. Когда еще у меня такие бабки наберутся! А они так навалились, что я чувствую, трещит! Трещит по швам мой боекомплект для совращения мужчины моей мечты!

– Такого ты стерпеть не могла! – хлопнула в ладоши я.

– А то! Такого и святой не стерпит. Какой, на хрен, секс. Я заорала, как медведь после зимней спячки. Плохо помню подробности, но Стрельников после третьего пинка оторвал лапу от моей задницы и, кажется, плакал. Что-то я ему отшибла.

– А остальные? – полюбопытствовала я.

– Остальные? – задумчиво сунула в рот карандашик Динуля. – Остальные как-то сами рассосались. Глядя на муки Стрельникова. Кажется, я все-таки помню, куда ему залепила. Между прочим, каблуком. Помнишь, я на курсы по самообороне ходила?

– Ну?

– Надо ж, пригодилось! А вообще, я тебе скажу, здесь нам ловить нечего. Если четверо мужиков не могут даже толком изнасиловать приличную женщину, то это место не для нас. Не считаешь?

– А какое тогда для нас? – вздохнула я. Однако пусковой механизм Дудиковой уже был запущен. И потом, никто не сказал, что эта «зверская» попытка не повторится с более удачным финалом. Прелесть и безопасность деревенской жизни была безвозвратно потеряна. Поэтому когда Динка Дудикова подошла ко мне с вопросом «и что, ты собираешься тут торчать всю жизнь?», я не очень-то удивилась.

– И что? Мы тут будем торчать всю жизнь? Ты об этом мечтала долгими зимними ночами? – с вызовом спросила у меня она.

– Долгими зимними ночами я мечтала выспаться. И эта мечта пока никак не сбудется, – злобно огрызнулась я. Маленький Константин в последнее время вел себя не лучше, чем большой, не давая мне спать по ночам.

– Зубы? Режутся? – уточнила она.

– Ага.

– И что бы им не прорезаться побыстрее! – всплеснула руками подружка, изображая сочувствие. Насколько я знала Дудикову, на что – на что, а на мои бессонные ночи ей всегда было наплевать.

– Всему свое время, – глубокомысленно добавила я.

– Кстати, о времени. Я тут подумала, что пора нам с тобой вернуться в Москву, – уцепилась за фразу Динка.

– Нам с тобой? – удивилась я, потому что если Динку что-то и ждет в столице, то меня – точно нет.

– Да. Нам. Или ты предпочитаешь кушать репу в обществе своей мамочки до самой пенсии? – язвительно спросила Динка.

– А на что ты собираешься там жить? – полюбопытствовала я.

– Ну, я могу сдавать тебя в сексуальную аренду. У тебя теперь такая потрясающая грудь… – хищно осмотрела меня она. Я поежилась.

– Полгода в одиночестве, и ты уже неадекватна. Может, тебе найти кого-нибудь?

– Зачем? – удивилась Динка. – И потом, с чего ты взяла, что я одинока? Не суди по себе! За мной просто день и ночь Фимочка круги наворачивает!

– Серьезно? – ахнула я.

– А то! По-моему, он решил трахнуть меня во что бы то ни стало. Может, даже попытается опоить меня снотворным. Дурачок! Ну что бы ему помыться, захватить с собой букет ландышей или, на худой конец, гвоздик с вокзала, они там всего по тридцатке. Пара комплиментов, ужин в «Пирожковой» – и я его!

– Конечно! А если подарит часики, зови и меня, – расхохоталась я.

– Ба, все так запущено? Колхозник? А как же заповедь про большой кошелек? – засмеялась она.

– Знаешь, все в мире относительно. Здесь, в тишине сельских лугов, многое теряет значение. И потом, большой кошелек – это, все-таки, больше твое условие. Я могу и так.