Змей-искуситель - Смит Дебора

Мне все никак не удавалось успокоиться, на глаза навернулись слезы ярости.

— Я готова убить его.

Якобек положил руки мне на плечи.

— Такой человек, как Кении, не стоит того, чтобы его убивали. Я давно это решил для себя. Ты потеряешь частичку души, убив этого мерзавца.

— Я знаю, но мне кричать хочется!

— У меня есть лекарство. Он поцеловал меня.

Это был быстрый, нетерпеливый, очень и очень опасный поцелуй. Мне не требовалось долгой подготовки, поэтому через секунду я сама целовала его в ответ, изо всех сил вцепившись ему в плечи.

Мы остановились у опасной черты. Самодисциплина может и убить. Мне казалось, что с меня содрали кожу. Его тело отпечаталось на моем. Он крепко обнимал меня одной рукой, мы посмотрели друг другу прямо в глаза.

— Мы просто не можем, — прошептала я. Он кивнул и ответил:

— Но я ни о чем не жалею. Я тоже не жалела ни о чем.

Чем бы там раньше ни занимался Якобек в армии, теперь по утрам он был вооружен только флейтой. На заре он играл самые нежные мелодии, потом тихо спускался вниз, словно выслеживал меня на моей собственной кухне. Якобек работал рядом с моими людьми с рассвета до заката и никогда не жаловался. Он протирал яблоки в кондитерском цехе, грузил ящики с яблоками в грузовики, закладывал в багажники машин осенние тыквы под взглядами краснеющих мам и бледных компьютерных пап, которые смотрели на него так, как маленькие собачки смотрят на питбуля, обхаживающего их сук. Но большую часть времени он охранял Эдди и Дэвиса — пистолет всегда был спрятан у него в кармане рубашки. Правительственные агенты с легкостью уступили ему это право. Даже Люсиль, их непримиримый командир, сдалась.

— Полковник поездил по всему миру, — сказала она мне. — Поговаривают, что сейчас наша страна в безопасности именно потому, что он коегде поработал.

— Я тоже чувствую себя в безопасности, — ответила я и добавила про себя: «Но только не в тот момент, когда представляю его в моей постели».

После смерти Дэви мужчины не раз делали мне предложение, но ни один из них не стоил того, чтобы связать с ним свою жизнь. Нельзя сказать, что я не любила мужчин и не хотела, чтобы со мной рядом был понастоящему хороший мужчина. Но такую породу отыскать очень трудно, а остальные казались мне щенками с умными глазами и большими лапами, Я заранее знала, что наступит момент, когда щенячье очарование исчезнет и они начнут сшибать мою мебель и лаять на луну. Я никогда не умела выбирать — хоть немного приблизив к себе человека, я уже не могла избавиться от него. Я знала за собой эту слабость, поэтому избегала делать выбор. Иначе у меня под ногами крутились бы десятки мужчин, а мне пришлось бы их всех кормить.

Я бродила той ночью по моему темному дому, как лунатик, пока не оказалась в гостиной, где стояли удобные кожаные кушетки и низкие столики со стеклянными яблоками вместо ножек. На полке над большим камином выстроились дипломы Дэвиса в рамках и его спортивные награды. На стене над ними висел семейный портрет, который сын заказал какомуто художнику. Автор писал его с фотографии, на которой мы были засняты с моим мужем во время бала оптовиков в Атланте. Дэвис был так горд, когда дарил нам портрет на одну из годовщин нашей свадьбы! С этого портрета его отец уверенно смотрел на мир — красивый мужчина, семьянин, успешный бизнесмен в смокинге. Я выглядела шикарной и очень счастливой в зеленом бальном платье. Какой обман!

Но в углу, почти спрятанная за старинным глиняным горшком с дилией на простом сосновом туалетном столике, висела старая чернобелая фотография моих родителей в день их свадьбы. Они выглядели очень бедными и измученными. Маме было четырнадцать, она ждала меня. Рядом в рамке висел снимок, на котором я, беременная, стояла радом с Дэви и разбитой «Импалой». Костлявая девчонкаподросток с рыжими волосами и глазами вооруженного бандита. И вооруженный бандит рядом. Я специально повесила две эти фотографии в моей роскошной гостиной рядом с парадным портретом, чтобы никогда не забывать правду.

Я включила лампу и вскрикнула от неожиданности. Дэвис и Эдди спали на кушетке — ее голова на его плече, — не подозревающие о тяжких уроках двух предыдущих поколений и о неудачных ранних браках, просто счастливые.

— Возьми, — прошептал Якобек. Он пришел следом за мной, держа в руках связанное крючком покрывало. Якобек выглядел довольно фантастично с этой накидкой, узор на которой напоминал цветущие яблони. Белые завитки контрастировали с его мозолистыми руками. Я кивнула. Мы вдвоем осторожно накрыли выросших детей и выскользнули из дома.