Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - Гитин Валерий Григорьевич

Очень популярными среди римлян были и праздники в честь бога Либера, когда по городу возили на повозках огромные деревянные фаллосы, после чего на людных площадях самые уважаемые матроны украшали их цветочными гирляндами. А вокруг безумствует ажиотаж поклонения мужским гениталиям, причем в самом буквальном смысле, что означало массовый сеанс орального секса. У греков такого не было. Могло быть массовое соитие, да, но не массовое сексуальное обслуживание. Совсем иная окраска, совсем иная…

Греки своими оргиями выпускали пар из перегретого котла желаний, а римляне использовали оргии в качестве полигона для испытаний темных инстинктов, так что переход от массового сексуального обслуживания до проявлений сексуальной жестокости, а затем и жестокости как таковой был довольно быстрым и плавным.

Можно с уверенностью предположить, что большинство римлян были приверженцами садомазохизма и находили особое, изощренное наслаждение в азартном саморазрушении.

Римские вакханалии по уровню агрессивного разврата никак не уступали прочим празднествам, но проводились более изолированно. С ними связаны вспышки групповой истерии и сексуального насилия. В какой-то мере они были сродни греческим Дионисиям, но в этом варианте оргиастическое действо перестало быть очистительным, превратившись в своего рода наркотик, побуждающий уже не к сексуальной раскрепощенности, как у греков, а к садомазохистским извращениям, которые преподносились как воля того или иного бога. Таким образом римляне возлагали на плечи своих богов ответственность за собственные пороки, которые, как известно, распространяются гораздо быстрее и эффективнее, чем добродетели.

Пан и коза

Римские пороки нашли самую, пожалуй, благодатную почву для своего произрастания — у этрусков, что традиционно славились легкомыслием и любовью к роскоши.

По свидетельству римских историков, этрусские женщины тщательно холили свои тела и отдавали их в пользование любому желающему, причем не утруждая себя поисками укромных мест. Дети этрусков вступали в сексуальную жизнь, начиная с неприлично раннего возраста, а их отцы и матери усматривали высшее наслаждение в однополой любви и зоофилии.

А в Риме буйным цветом расцветала, кроме обычной, традиционной, религиозная проституция. В центре города возвышалось восемь (!) храмов богини Изиды (Изис), у которых постоянно ждали клиентов толпы храмовых проституток, как и у храма матери богов, Кибелы, который располагался на Палатинском холме.

Храмы, улицы, хижины бедняков и дворцы патрициев, базары, цирки, театры — все они были аренами воинствующего разврата.

Трезво мыслящие римляне (были и такие) выражали беспокойство по поводу атмосферы похоти, дикости и бессмысленной жестокости, царившей в государстве. Некоторые ораторы предупреждали о том, что такая атмосфера угрожает не только величию Рима, но и его элементарной безопасности. Как это всегда бывает, такого рода предупреждения остались лишь актом сотрясения воздуха…

Добродетель — понятие, честно говоря, растяжимое, но забота о безопасности государства принадлежит, несомненно, к самым необходимым гражданским добродетелям, которым, однако, не нашлось места в разудалой римской действительности.

Но всякий вакуум заполняется. И в начале IV века до н.э. на Аппенинский полуостров вторгаются орды воинствующих галлов, обитавших на территории нынешних Франции, Бельгии и Англии. В тот период римской Истории они, пожалуй, более чем все прочие незваные гости соответствовали понятию «варвары»: это были рослые, косматые, свирепого вида бойцы в звериных шкурах, вооруженные длинными мечами и огромными щитами.

Существует версия, согласно которой вторжение галлов в Италию было вызвано, в основном, влечением к итальянскому вину, которое им довелось случайно отведать. Что ж, все может быть, вино еще и не на такое может сподвигнуть… Хотя нет… вино всего лишь распахивает настежь дверцу клетки, где ждет своего часа чудовище… Да, вино могло иметь место в этом эпизоде, но всего лишь в роли бодрящего напитка, а вот истинная причина вторжения заключалась в неизбывном стремлении банальных и непроизводительных натур поживиться за счет натур созидающих, какими римлян так или иначе следует признать.