Банды Чикаго - Осбери Герберт

3

Сразу же после избрания Харвея Колвина Майк Макдональд начал сотрудничество с Гарри Лоуренсом и Моррисом Мартином, которые управляли игорным бизнесом на Стейт-стрит, и это трио открыло кабак, который они назвали «Лавкой». Он располагался в четырехэтажном кирпичном здании, позже ставшем клубом «Гамильтон», на северо-западном углу улиц Кларк и Монро. Макдональд и компания заняли весь дом, кроме маленького магазинчика на углу. Салун располагался на первом этаже, самый большой игровой зал в Чикаго – на втором, а на третьем и четвертом – пансион. По словам Ричарда Генри Младшего, «на втором этаже процветали все карточные игры в мире. Самые искусные подтасовщики, которые когда-либо сдавали карты или подкладывали крапленую, сидели там за столами». Пока оборудовали игорный дом, Гарри Лоуренс переживал за грандиозные планы Макдональда и постоянно выражал беспокойство по поводу большого количества рулеток и столов для игры в фараон, которые устанавливали в игорном зале.

– Слишком много, Майк. У нас никогда не будет столько игроков, – протестовал он.

Именно тогда Макдональд придумал один из самых ярких афоризмов.

– Не переживай. Простаки рождаются каждую минуту, – сказал он.

Три равноправных партнера открыли «Лавку» в конце 1873 года, но Лоуренс и Мартин вышли из дела спустя несколько лет, и Макдональд остался единственным владельцем. Двадцать лет «Лавка» был игорным центром Чикаго. Это было место встреч крупных городских чиновников, политиков и боссов криминального мира. В то время, особенно когда Колвин находился в администрации, а Картер Харрисон – четыре срока подряд – на посту мэра, это место практически подменяло собой городскую управу. Из своего офиса на втором этаже Майк Макдональд управлял городом. Здесь он проводил встречи с официальными лицами, собирал и раздавал дань, которую ему платили другие игроки, шайки мошенников (шулеров) и карточные жулики (банко)^[18]. Дважды в год, к удовольствию газет и политиков-реформаторов, Макдональд позволял совершать там облавы. В сопровождении репортеров полиция врывалась в «Лавку», разбивала вдребезги несколько старых рулеток и столов, которые были специально поставлены для этой цели, и арестовывала нескольких работников, сдающих карты, и крупье, на которых налагались небольшие штрафы.

Если же случайно какой-нибудь офицер полиции, повинуясь долгу, совершал облаву на «Лавку» без уведомления Макдональда и не получив его разрешения, он подвергался наказанию, и хорошо, если его не увольняли. Одним из тех, кто прочувствовал на себе недовольство Макдональда, был Саймон О'Доннелл, честный и умный офицер и, вероятно, самый известный полицейский в Чикаго. Он был назначен суперинтендентом полиции в то время, когда Картер Харрисон был избран мэром первый раз в 1879 году. О'Доннелл получил много жалоб на надувательство и мошенничество в «Лавке» и осенью 1880 года совершил незапланированный рейд в это заведение. Уволить его сразу не позволила его популярность; но его незамедлительно понизили в звании до капитана, и долгое время он получал самые запущенные дела в отделе. Вместо него суперинтендентом полиции мэр Харрисон назначил Уильяма Макгаригла, который был человеком Макдональда до мозга костей. В 1886 году с помощью Макгаригла Макдональд заключил сделку с департаментом городского управления и с палатой комиссаров округа. Он дал им взятку, чтобы Американская компания по защите камня и кирпича, которая принадлежала Макдональду, получила заказ на покраску Дома правосудия секретной защитной жидкостью, изобретенной Гарри С. Холландом, одним из людей Макдональда. Работа была завершена в декабре 1886 года, и Майк выставил счет на 128 250 долларов. Не имея денег в своем бюджете, департамент округа дал Макдональду чек, по которому он получил 60 тысяч долларов. Но когда журналисты вскрыли факт подкупа и объявили общественности, что защитная жидкость представляла собой не что иное, как мел с водой, депортамент отказался от дальнейших выплат. Несколько взяточников оказались за решеткой, Макгаригл был осужден, но бежал в Канаду. После этого его не видели в Чикаго более двадцати двух лет. А Макдональду даже не было предъявлено обвинения.

Попытка Макдональда захватить должность шерифа в округе Кук привела к ссоре с Картером Харрисоном, который предупреждал Майка, что Макгаригл недостаточно силен, чтобы управлять округом вне Чикаго. Чтобы показать, что он может быть хозяином, когда это необходимо, мэр Харрисон в декабре 1882 года, спустя месяц после выборов, приказал полиции совершить облавы во всех игорных домах в городе. Отряды полицейских одновременно вломились в более чем двадцать кабаков, среди которых была и «Лавка», и те, которыми управляли Гарри Романи, Пэт Хэфрос, Джонни Вэлпоул и Джим Белкнап, который считался среди игроков единственным честным во всем Чикаго. Несколько рулеток и столов в ходе облав сломали, полиция вывезла два фургона оборудования. Приближенного человека Майка Макдональда не тронули, но полиция арестовала сто двадцать пять других владельцев и работников, включая брата жены Макдональда и его однорукого специалиста по игре в кости, Ника Хогана, про которого полицейские говорили: «Если бы у него было две руки, он заграбастал бы деньги всего мира». Майк Макдональд выступал защитником мошенников, когда им предъявили обвинение в полицейском участке. Он настолько хорошо знал законы, что добился освобождения своих подзащитных. Позже Майк договорился с Харрисоном, и «Лавка» была открыта через несколько часов после рейда. Другие игорные дома, однако, оставались закрытыми еще несколько дней.