Асканио - Дюма Александр

«Бенвенуто, я скоро умру. Бенвенуто, я любила вас. И вот о чем я мечтала: я знала вас, как самое себя, я предугадала скрытый в вашей душе талант и была уверена, что вы станете великим человеком. Ваше высокое чело, пламенный взгляд, неукротимая энергия — все говорило о гении, налагающем тяжкие испытания на женщину, которая стала бы вашей женой. Я готова была на все. Счастье для меня заключалось бы в величии выпавшей на мою долю миссии. Я была бы не только вашей женой, Бенвенуто, но матерью, другом, сестрой. Я понимала — ваша благородная жизнь принадлежит миру, и удовольствовалась бы тем, что развлекала бы вас в минуты горести и утешала в несчастье. Вы всегда и во всем оставались бы свободны. Увы, я так давно привыкла к мучительному одиночеству, к неровностям вашего пылкого характера, к прихотям вашей бурной натуры. У незаурядных людей — незаурядные стремления. Чем выше парит в небесах могучий орел, тем дольше он вынужден отдыхать на земле. Пробудившись от своих лихорадочных и возвышенных грез, вы снова принадлежали бы мне одной, мой великий Бенвенуто, мой прекрасный возлюбленный! Я никогда не упрекнула бы вас за долгие часы забвения — ведь в них не было бы для меня ничего оскорбительного. Что же касается меня, то, сама зная, что вы ревнивы, как все благородные сердца, как был ревнив сам бог поэтов, я держалась бы в ваше отсутствие подальше от глаз людей и ожидала бы вас в одиночестве, молясь за вас богу.

Вот какой представляла я свою жизнь.

Но когда вы меня покинули, я подчинилась воле провидения и вашей воле и, отказавшись от счастья, поступила так, как велел мне дочерний долг. Отец желал, чтобы я спасла его от бесчестия, выйдя замуж за его заимодавца; я повиновалась.

Муж мой оказался черствым, безжалостным и жестоким человеком. Он не довольствовался моей покорностью и требовал, чтобы я любила его; но это было свыше моих сил. Видя мою невольную грусть, он грубо обращался со мной. Я смирилась. Надеюсь, я была ему верной и достойной женой, но всегда такой печальной, Бенвенуто! Бог наградил меня за страдания — он послал мне сына. В течение четырех лет нежные ласки ребенка позволяли мне забывать об оскорблениях, побоях, а под конец и о нищете. Потому что в погоне за наживой мой муж разорился и месяц назад умер от истощения и горя. Да простит ему бог все грехи, как прощаю их я!

Теперь и я умираю. Меня сегодня же не станет. Я завещаю вам, Бенвенуто, своего сына.

Быть может, все к лучшему. Как знать, сумела бы я, слабая женщина, до конца выполнить трудную роль, о которой мечтала… Мой сын Асканио (он похож на меня) будет вам более достойным и покорным спутником жизни, он сумеет любить вас если не сильней, то, по крайней мере, лучше меня. И я не ревную его к вам.

Бенвенуто, будьте моему сыну тем, чем я хотела быть для вас, — будьте ему другом!

Прощайте, Бенвенуто! Да, я любила и люблю вас и не стыжусь признаться в этом, стоя у врат вечности. Это святая любовь. Прощайте! Будьте великим художником, а я наконец обрету вечный покой и счастье. Смотрите хоть изредка на небо, чтобы я могла видеть вас оттуда.

Ваша Стефана».