Асканио - Дюма Александр

— Миловидный юноша? Ошибаетесь, милочка, это был, вероятно, граф д'Орбек. Ах да, понимаю, вы, видно, говорите про Асканио. Помните Асканио, ваша милость? Тот мальчик, который спас вам жизнь. Да в самом деле! Я отдавала ему чинить серебряные пряжки от своих башмаков. Так это вы его-то считаете молодым человеком, этого мальчишку-подмастерье? Опомнитесь, моя милая! Даже стены дома и каменные плиты двора могут засвидетельствовать, что его ноги тут никогда не бывало!

— Довольно! — строго прервал ее прево. — Но знайте, госпожа Перрина, если вы обманули мое доверие, вам несдобровать. А теперь пойду к Бенвенуто. Как-то еще встретит меня этот грубиян, но идти надо.

Вопреки всем ожиданиям, Бенвенуто Челлини встретил д'Эстурвиля с распростертыми объятиями. Художник был так спокоен и непринужденно обходителен, что старик не решился высказать ему своих подозрений. Он только заявил, что Коломба вчера чего-то испугалась и как сумасшедшая убежала из дому. Вот он и думает, не спряталась ли она — разумеется, без ведома Челлини — в Большом Нельском замке, а может быть, проходя через него, упала даже в обморок и теперь лежит где-нибудь без чувств. Словом, д'Эстурвиль врал самым немилосердным образом.

Но Челлини выслушал старика с таким видом, будто поверил всем его басням. Более того, он посочувствовал гостю, сказав, что был бы счастлив вернуть дочь такому любящему отцу, окружившему свое дитя самой трогательной заботой и вниманием. Он добавил, что беглянка совершила величайшую ошибку, но она скоро поймет это и не замедлит вернуться под родительский кров — свое единственное и надежное прибежище. И наконец, в доказательство своего искреннего участия к мессеру д'Эстурвилю Бенвенуто предложил сопровождать его во время поисков дочери не только по Большому Нельскому замку, но повсюду, где угодно.

Прево, почти поверивший Бенвенуто и тем более польщенный его похвалами, что в глубине души чувствовал, насколько они незаслуженны, принялся тщательнейшим образом обследовать свои бывшие владения, где знал все тайники и закоулки. Он входил в каждую дверь, открывал каждый шкаф, заглядывал, как бы невзначай, в каждый сундук. После замка он обошел парк, побывал в арсенале, в литейной мастерской, в конюшне и в подвале, все осмотрев самым внимательным образом. Бенвенуто, верный своему обещанию, изо всех сил старался ему помочь: предлагал ключи от той или иной двери, напоминал, что мессер забыл осмотреть такой-то коридор или чулан. Он посоветовал, наконец, прево всюду расставить часовых, чтобы Коломба, если она здесь, не могла незаметно проскользнуть из одного помещения в другое.

После двухчасовых напрасных поисков мессер д'Эстурвиль уверился, что дочери нигде нет, и покинул Большой Нельский замок, смущенный любезностью хозяина, которого он то благодарил, то просил извинить за причиненное беспокойство.

— Когда бы вам ни вздумалось возобновить поиски, мой дом в вашем распоряжении, — отвечал художник. — Можете приходить в любое время дня и ночи, как к себе домой. К тому же это ваше право, сударь! Ведь мы с вами подписали договор, в котором обязались жить, как добрые соседи.

Прево еще раз поблагодарил его и, желая отплатить любезностью за любезность, принялся расхваливать исполинскую статую Марса, над которой, как мы знаем, скульптор в то время трудился. Бенвенуто обвел гостя вокруг статуи, с удовольствием отмечая ее удивительные размеры. В самом деле, она имела более шестидесяти футов в высоту, и надо было сделать двадцать шагов, чтобы обойти ее у основания.

Мессер д'Эстурвиль ушел в полном отчаянии. Не найдя дочери в Большом Нельском замке, он решил, что она скрывается где-нибудь в городе. А Париж в те времена был уже достаточно велик, чтобы поиски исчезнувшей девушки затруднили даже начальника полиции. Да и как знать: похитили Коломбу или она сбежала сама? Явилась ли она жертвой насилия или действовала по собственному побуждению? Полная неизвестность, и неоткуда ждать помощи! Тогда прево стал надеяться, что в первом случае дочь ускользнет от похитителей, а во втором сама вернется в отчий дом. Итак, он терпеливо ждал, все же по двадцати раз в день допрашивая госпожу Перрину, которая богом клялась и призывала в свидетели всех святых, утверждая, что не пускала в замок никого, кроме Асканио; а его госпожа Перрина подозревала не больше, чем сам мессер д'Эстурвиль.

Прошло два дня. Коломба не появлялась. Тогда прево решил прибегнуть к услугам своих агентов. До сих пор он этого не делал, боясь огласки, которая могла повредить его доброму имени. Да и сейчас он дал им только приметы разыскиваемой особы, не называя ее, и велел производить розыски под совершенно иным, далеким от истины предлогом. Но все оказалось тщетным.