Блэк. Эрминия. Корсиканские братья - Дюма Александр

Лошадиная ярмарка носит чисто утилитарный характер; здесь не ценится ни изящество линий, ни благородство пород; сюда приходят, чтобы приобрести рабочий скот, живую машину для работы и к тому же по самой дешевой цене.

Достаточно сказать, что за исключением некоторых тягловых пород: нескольких першеронов да нескольких булонских тяжеловозов, — на этой ярмарке можно, встретить лишь изнуренных, одряхлевших животных, надорвавшихся на мостовых Парижа, этого лошадиного ада; там можно увидеть только жалких, измочаленных одров с разбитыми ногами, из которых барышники настойчиво, упорно, до капли стремятся выжать все силы, которыми Господь наградил их мускулы; всю мощь, которую он вложил в их ноги, прежде чем, воспользовавшись Моифоконской бойней, отправить их в небытие.

Но особливо на лошадиной ярмарке следует обходить тех животных, которые выглядят здоровыми и крепкими.

Можно с полной уверенностью сказать, что либо у них дурной норов, либо они подвержены головокружениям.

Несмотря на плачевный вид каждой отдельно взятой особи, выставленной на этом базаре, в целом ярмарка представляет собой довольно оживленное зрелище; здесь лошадь ценой в тридцать франков пускают рысью и галопом, заставляют бить землю копытом и приплясывать от нетерпения, сопровождая все это ударами хлыста и стуком сабо; весь этот спектакль как две капли воды похож на тот, что дают у Кремье или Дрейка с полукровками ценою в тысячу экю: одни и те же хитрости, те же фразы, те же клятвы, что и у наших самых знаменитых торговцев, но здесь на ярмарке у заставы Фонтенбло бесконечно больше красок, чем там, на Елисейских Полях.

Как мы уже упоминали только что, торговля собаками является всего лишь приложением к торговле лошадьми.

Торговля собаками была бы весьма ничтожным и убыточным занятием, ведись она честным образом; а поскольку подразумевается, что каждый должен жить своим делом, то продавцы собак устроились так, чтобы сделать свое как можно более прибыльным.

Вместо того, чтобы выращивать собак — а это, из расчета как минимум шесть франков в месяц, составит в конце года общую сумму в семьдесят два франка — стоимость собаки без учета вырученной прибыли, — они сочли, что гораздо выгоднее подбирать в общественных местах уже взрослых собак и выставлять их на продажу.

Затем, поскольку бродячие собаки стали попадаться гораздо реже, торговцы стали помогать животным вступить на путь бродячей жизни, поступая с ними так же, как поступили на наших с вами глазах со спаниелем де ля Гравери.

Собачья ярмарка, подвигнувшая нас на эту ученую диссертацию, расположилась в боковых аллеях Госпитального бульвара, примыкающего к заставе Фонтенбло или к Итальянской заставе.

Некоторые из этих симпатичных четвероногих привязаны к кольям.

Маленькие сидят в клетках.

Большие прогуливаются со своими хозяевами, или точнее с теми, кто стал ими благодаря столь непредвиденным случайностям, что, принимая во внимание разнообразие обстоятельств, мы даже и не станем пытаться перечислять их.

Здесь можно найти собаку любого роста и любой величины, любой породы и любого экстерьера.

Есть собаки из Пиренеев рыжеватой масти и приторно-слащавого вида; остерегайтесь их, даже если их кличка будет «Ягненок», как у той, что вцепилась мне в руку.

Есть бульдоги с приплюснутыми носами, с горящим взглядом и с челюстями, украшенными кабаньими клыками.

Есть терьеры, сторожевые и цепные псы, легавые и пойнтеры более-менее чистых кровей.

Здесь представлены также овчарки и королевские болонки.

Все породы гончих от таксы до борзых выставлены на этой ярмарке.

Полусобаки-полуволки, черные и белые, напоминающие кучера дилижанса, закутанного в свои меховые одежды; комнатные короткошерстные собаки турецкой породы, которые, похоже, напротив, сбросили свои шубы и постоянно дрожат от холода; болонки, которых лишь с большим трудом можно обнаружить под длинными шелковистыми прядями шерсти.

И даже сами мопсы — эта известная, если не сказать прославленная порода собак, которую считали вымершей, а Генрих Моннье гордился тем, что спас саму память о них от полного забвения — сами мопсы изредка посылают сюда своих представителей.

За ними шумной толпой следуют шавки, толпою столь многочисленной, столь пестрой, поражающей многообразием причудливых форм, что, увидев ее, Бюффон несомненно разорвал бы в клочки свой перечень собачьих видов и генеалогическое древо, которое он составил для каждой породы и которое ныне невозможно расшифровать.