Асканио - Дюма Александр

— Кого?

— Асканио.

— Как, этого красивого юношу, ученика вашего друга Челлини?

— Да-да, Жервеза! Его посадили в Шатле. И что всего ужаснее — по моей вине!

— Господи боже! — воскликнула Жервеза.

— Вот почему, — сказал Жак, — я должен попасть в тюрьму, я должен спасти его!

— Но за что его посадили в Шатле?

— За то, что он влюбился в дочку прево.

— Бедный юноша! — вздохнула Жервеза. — А разве за это сажают в тюрьму?

— Сажают, Жервеза. Понимаешь теперь? Он спрятал девушку. Я открыл тайник и, как последний болван, как мерзавец, как негодяй, разболтал об этом всем и каждому.

— Только не мне! — воскликнула Жервеза. — Узнаю, сударь, ваши повадки.

— А разве я тебе не говорил?

— Ни словечка! Болтаете-то вы с другими, а когда сюда приходите, у вас только и дела, что есть, пить да шутить. Никогда не поговорите со мной по-человечески. А не мешало бы вам знать, сударь, что женщины большие охотницы поболтать.

— А что же мы с тобой сейчас делаем, крошка? Мне кажется, болтаем.

— Ну да, потому что я вам нужна.

— Что верно, то верно: ты могла бы оказать мне огромную услугу.

— Какую?

— Сказать, что я тебя обманул.

— Еще бы, конечно, обманули, негодник вы этакий!

— Я? — взревел удивленный Жак Обри.

— Увы, вы бесстыдно обольстили меня, сударь, вашими прекрасными речами и лживыми клятвами.

— «Прекрасными речами и лживыми клятвами»?

— Да. Разве вы не говорили мне, что я самая красивая девушка в предместье Сен-Жермен-де-Пре?

— Но я и сейчас это скажу.

— И разве не уверяли меня, что умрете с горя, если я вас не полюблю?

— Неужели я это говорил? Странно, но что-то не припомню.

— И что, если я вас полюблю, вы женитесь на мне.

— Нет, Жервеза, вот уж этого я никогда не говорил!

— Говорили, сударь!

— Нет, нет и нет! Потому что, видишь ли, Жервеза, мой отец заставил меня поклясться, как некогда Гамилькар Ганнибала.¹²⁰

— В чем?

— В том, что я умру холостым.

— О, я несчастная! — разражаясь слезами, воскликнула Жервеза, которая, подобно всем женщинам, всегда могла заплакать в нужный момент. — Вот каковы мужчины — клянутся, обещают и тут же забудут все свои клятвы! Вот и я возьму и поклянусь, что никогда больше не попадусь на такую удочку!

— И правильно сделаешь, Жервеза, — наставительно сказал Жак Обри.

— Подумать только! — продолжала девушка. — Для воров, разбойников, мошенников законы существуют, а вот для таких негодяев, которые обманывают бедных девушек, никакого наказания не придумано!

— И для них есть наказание, Жервеза.

— Неужели?

— А как же! Ведь несчастного Асканио посадили в Шатле за то, что он обманул Коломбу.

— И хорошо сделали, — отвечала Жервеза. — Мне очень хотелось бы, чтобы и вы оказались там же.

— Боже мой! Жервеза, да ведь того же самого хочу и я! — воскликнул школяр. — И, как я уже говорил, рассчитываю в этом деле на твою помощь.

— На мою помощь?

— Да.

— Смейтесь, смейтесь, неблагодарный!

— Жервеза, я говорю совершенно серьезно. Если бы только ты согласилась…

— Согласилась?.. На что?

— Да, если бы ты согласилась пожаловаться на меня в суд.

— За что?

— За то, что я тебя обманул. Но ты побоишься…

— Я? — воскликнула Жервеза, обидевшись. — Побоюсь сказать правду?

— Но ведь придется дать клятву.

— Что ж тут такого?

— И ты поклянешься, что я тебя обманул?

— Да, да, да! Тысячу раз да!

— Ну, тогда все в порядке! — сразу повеселел Жак Обри. — А я-то боялся, что ты не согласишься. Ведь клятва — вещь серьезная.

— Хоть сейчас поклянусь, лишь бы вас поскорей засадить в Шатле, сударь!

— Прекрасно!

— Отправляйтесь к своему Асканио!

— Превосходно!

— Там у вас будет достаточно времени, чтобы вместе с ним покаяться в грехах.

— О большем я и не мечтаю!

— А где мне искать судью?

— Во дворце Правосудия.

— Сейчас же иду туда.

— Идем вместе, Жервеза.

— Да-да, вместе. И, надеюсь, наказание не заставит себя ждать.

— Вот тебе моя рука, Жервеза, обопрись на нее, — сказал Жак Обри.

— Идемте, сударь!

И оба не спеша, так же как обычно ходили гулять по воскресеньям в Пре-о-Клер или на Монмартр, отправились во дворец Правосудия.