Двадцать лет спустя - Дюма Александр

– Еще бы! – усмехнулся Грослоу. – Для этого мы и везем его в Лондон.

– И надеюсь, не спускаете с него глаз?

– Еще бы! Вы видите, у него поистине королевская свита, – прибавил, смеясь, офицер.

– Да, конечно. Ну, днем-то нечего бояться: не убежит. А вот ночью…

– Ночью я усиливаю охрану.

– А как же вы стережете его?

– Восемь человек находятся безотлучно в его комнате.

– Черт возьми, крепко сторожите! – заметил д’Артаньян. – Но, кроме этих восьми человек, вы, вероятно, ставите стражу и снаружи? Знаете, в таких случаях чем больше предосторожностей, тем лучше. Подумайте, какой у вас пленник!

– Ну вот еще! Скажите на милость, что могут сделать двое невооруженных людей против восьми вооруженных?

– Как двое?

– Да король и его камердинер.

– Значит, вы позволяете камердинеру всегда быть при нем?

– Да, Стюарт просил, чтобы ему была оказана такая милость, и полковник Гаррисон согласился. Так как он король, то, видите ли, он не может ни одеться сам, ни раздеться.

– Ах, капитан, – воскликнул д’Артаньян, решив опять подогреть английского офицера лестью, которая ему раньше так хорошо удалась, – право, чем больше я вас слушаю, тем больше поражает меня та легкость и изящество, с какими вы говорите по-французски. Конечно, вы провели три года в Париже, но если бы я прожил в Лондоне всю жизнь, я все же не научился бы говорить по-английски так же хорошо, как вы по-нашему. Чем вы занимались в Париже?

– Мой отец коммерсант, и он поместил меня к своему компаньону, а тот, в свою очередь, послал моему отцу своего сына, – так уж водится в торговом мире.

– А что, капитан, понравился вам Париж?

– Да, но только вам, французам, следовало бы устроить революцию вроде нашей, не против короля – он еще ребенок, а против этого плута итальянца, который, говорят, любовник вашей королевы.

– О, я с вами совершенно согласен, и это нетрудно было бы сделать, если бы только у нас нашелся десяток таких офицеров, как вы – без предрассудков, решительных и неподкупных. О, мы быстро расправились бы с Мазарини и так же притянули бы его к ответу, как вы вашего короля!

– А я думал, – сказал офицер, – что вы состоите на службе у Мазарини и что это он послал вас к генералу Кромвелю.

– Вернее сказать, я состою на службе у короля, но, узнав, что кардинал собирается послать кого-нибудь в Англию, я добился того, что послали именно меня, так как я горел желанием повидать гениального человека, который держит сейчас в руках судьбы трех королевств. И потому, когда он предложил мне и моему другу дю Валлону взяться за оружие в защиту старой Англии, – вы знаете, как мы отнеслись к этому предложению.

– Да, я знаю, что вы сражались рядом с Мордаунтом.

– Я беззаветно предан ему. Это прекрасный, храбрый молодой человек. Вы видели, как он ловко свалил своего дядю?

– Вы его лично знаете? – спросил офицер.

– Очень хорошо; могу даже сказать, что мы с ним очень близки. Дю Валлон и я прибыли вместе с ним из Франции.

– Я слышал, будто вы что-то уж слишком долго заставили его ждать вас в Булони.

– Что поделаешь? – сказал д’Артаньян. – Я был, как и вы, в конвое короля.

– Aга! – сказал Грослоу. – Какого короля?

– Да нашего, черт возьми! Малютки-king,^[23] Людовика Четырнадцатого.

Д’Артаньян снял шляпу. Англичанин из вежливости сделал то же.

– А сколько времени вы охраняли короля?

– Три ночи, и, право, я с удовольствием вспоминаю об этих ночах.

– Разве маленький король такой милый ребенок?

– Король?.. Да он преспокойно спал.

– Так что же вас развлекало?

– А то, что мои друзья, офицеры гвардии и мушкетеры, приходили ко мне, и мы проводили ночи в игре с выпивкой.

– Ах да! – со вздохом сказал англичанин. – Это правда! Вы, французы, веселые ребята.

– А разве вы не играете, когда находитесь на дежурстве?

– Никогда, – ответил англичанин.

– В таком случае вам должно быть очень скучно. Жалею вас, – заметил д’Артаньян.

– Это правда, – продолжал офицер, – я всегда с ужасом жду своей очереди. Это очень долго – целую ночь не спать.

– Да, когда сидишь целую ночь один или с дурачьем солдатами. Но если с тобой сидит веселый партнер, золотые катятся по столу, кости стучат, – тогда ночь пролетает незаметно, как сон. Значит, вы не любите играть?

– Напротив.

– В ландскнехт, например?

– Я обожаю эту игру, и во Франции играл почти каждый вечер.

– А в Англии?