О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Никитин Юрий Александрович

Гай опустил ладонь на рукоять меча и ждал, холодный и неподвижный.

Всадник прокричал:

– Погодите!.. Я хочу поговорить!

Гай с облегчением перевел дыхание, но постарался держаться все так же строго и надменно. Всадник подъехал ближе, молодой мужчина, не старше тридцати, сказал быстро:

– Мой отец горд, но он хороший человек!.. Я признаю, он погорячился. Меня зовут Энтони, я старший сын графа.

Беннет и Аустин торжествующе ухмылялись, объехали их обоих по широкому кругу, бросая на графского сына снисходительно-презрительные взгляды.

– И что? – спросил Гай холодно.

– Мы не мятежники, сэр!

– Вы отказались подчиниться шерифу, – напомнил Гай. – Это неповиновение королю!.. А неповиновение королю – это мятеж. Для вас это новость?

Всадник замотал головой.

– Сэр, у нас гости!.. Они сильно выпили, долго развлекались, а потом увидели, как чужое стадо перешло на земли графа и пасется на его лугу! Решили его временно оставить на подворье графа, пока за них не внесут выкуп!

– Что-что? – перепросил Гай. – Вы хотите сказать, что стадо перешло реку?

– Именно!

Гай сказал громко Беннету и Астину:

– Слышали? Еще и лжесвидетельство… И вообще ложь! Это пахнет Тауэром…

Графский сын начал ерзать в седле, спросил с вымученной улыбкой:

– Шериф, ну почему же ложь?

Гай спросил раздельно, не сводя с него взгляда:

– А вы сами видели, как стадо перешло на вашу сторону?

Тот ответил жалким голосом:

– Нет, но все гости – уважаемые и знатные люди…

– Знатные, – отрезал Гай, – не значит обязательно уважаемые. Пора бы знать! Или правдивые. А вы сами, как вас… Энтони? Вы сами верите, что стадо вот взяло и перешло через глубокую и бурную реку с какой-то коровьей дури?

Бедный Энтони ерзал в седле все сильнее, а лошадь, чувствуя неуверенность всадника, нервно переступала точеными копытцами и громко фыркала.

– Но мне сказали, – проговорил он упавшим голосом, – как я могу… иначе? Кем я буду?

– Лояльность перед отцом, – проговорил Гай медленно, – это весьма хорошо…

– Спасибо!

– Согласен, – продолжал Гай тем же тоном, – она и должна быть выше, чем даже перед королем, хотя по закону это и преступная крамола…

Графский сын прерывисто вздохнул. Беннет и Аустин тоже смотрели на шерифа с ожиданием.

– Однако, – договорил Гай очень серьезно, подбавив в голос зловещих ноток, – как насчет лояльности перед Господом нашим?.. Она должна быть выше любой другой! Если ради гостей благородного сословия или даже отца отваживаетесь на ложь, то гореть вам в вечном огне!

– Шериф, но ведь…

Он повысил голос:

– И отец, если дорожит сыном, не может с ним поступить вот так… Такому родителю прыгать в аду на раскаленной сковороде, как угрю, если толкает на такое!

Графский сын совсем повесил голову.

– Наши гости, – промямлил он, – утверждают, что стадо перешло на наши земли…

Гай сказал резко:

– Хватит! Вы прекрасно знаете, что стадо не могло перейти реку в этом месте! Там слишком глубоко, а течение быстрое. Она похожа на реку Селиф, при переправе через которую император Фридрих Барбаросса упал с коня, был подхвачен течением и захлебнулся. И вы хотите сказать, что стадо неповоротливых коров с легкостью и по доброй воле перешло на ту сторону, хотя здесь трава точно такая же?.. Хорошо, утверждайте. Я приведу сто свидетелей, что этого произойти не могло, и вы все вместе с гостями попадете в Тауэр!.. Беннет, Аустин, поехали. Встретимся с графом и его гостями в суде.

Он повернул коня, Беннет и Аустин с готовностью поехали по бокам, а сзади раздался вопль:

– Погодите!

Гай постарался повернуться неспешно, хотя душа криком кричала в надежде все решить без суда, второй раз уже не повезет, как в прошлый.

Графский сын покинул седло, опустился на колени посреди тропы и склонил голову. Гаю показалось, что плечи парня трясутся от рыданий.

– Что? – спросил он, стараясь держать голос посредине между строгостью должностного лица и участием человека, который входит в трудное положение сына графа. – Сэр Энтони, что вы хотите сказать?..

– Сэр… – проговорил графский сын сквозь слезы, – сэр…

Гай сказал строже:

– Говорите сразу, мое терпение кончилось.

– Виноват, – выкрикнул слезно графский сын. – Я тоже был там!.. К отцу прибыли гости, мы упражнялись в схватках на мечах, в стрельбе из лука и арбалета, потом устроили скачку по лугам. Когда увидели коров на том берегу, кто-то в шутку предложил угнать их у соседа, а отдать за выкуп. Все были уже достаточно пьяны, чтобы принять без возражений.

– Переправились ниже по течению, – продолжил Гай, – где оставили следы, я привел крестьян, они осмотрели и подтвердят на суде, что это ваши кони, местный кузнец кует иначе, и подковы другой формы. Потом вы поднялись выше по берегу, избили двух пастухов и угнали стадо. Я умею прочесть следы недельной давности, где лиса пыталась обмануть зайца, а уж следы подкованных коней и стада коров… это все крестьяне подтвердят под присягой.

Беннет и Аустин не моргнули и глазом, хотя никаких крестьян он не приводил и следы не читал, но несчастный графский сын вскричал:

– Простите!.. Любой выкуп, любой штраф!.. Только не надо задевать наших гостей, пусть их не коснутся неприятности. Любые издержки мы выплатим сами!.. Это я один виноват, я не решился остановить их веселье, чтобы не портить праздник…

Гай сделал вид, что колеблется, наконец поинтересовался в сомнении:

– Если мы и договоримся о чем-то… хотя я в этом не уверен, будет ли эта договоренность признана графом? Все-таки деньги, я уверен, в руках графа.

Аустин громыхнул с некоторой злорадностью:

– А деньги немалые.

Графский сын ответил тускло, но с оттенком надменности:

– Честь дороже.

Гай собирался ответить, но Беннет перебил громко, хотя и с подчеркнутой почтительностью:

– Ваша милость, позвольте дальше вести переговоры нам с Аустином?.. И вам не будет урона чести, и договоренность будет хлипкая… с обеих сторон!

Гай кивнул.

– Хорошо. Вы знаете, где меня найти.

Он пустил коня вниз по тропинке, хотя все существо кричало и просилось задержаться и послушать, о чем там говорят от его имени.

На строительстве замка настолько кипит работа, что он чуть ли вообще не забыл о помощниках, бросаясь помогать возчикам разгружать уже отесанные бревна, грузить камни в корзины, которые поднимают веревками наверх, прикатил две бочки с водой для составления раствора, таскал для крыши длинные стропила…

Беннет и Аустин прибыли довольные, улыбающиеся. Беннет сразу отвязал от седла и протянул увесистый мешочек, в котором знакомо и очень даже радостно звякнуло.