О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Никитин Юрий Александрович

– Слушаю вас, сэр Гай.

Он сказал торопливо:

– В Крестовом походе мы привыкли постоянно брать заложников и сами их давали нашим противникам… А что, если передать германскому императору знатнейших людей, чтобы он немедленно отпустил короля Ричарда?

Она взглянула на него пытливо:

– Полагаете, это может получиться?

– Конечно, – сказал Гай твердо. – Я сам вызываюсь быть первым! И другие верные Ричарду лорды охотно пойдут в плен вместо короля!

Она задумалась, на лице проступило некоторое сомнение.

– Здесь не все так гладко…

– Ваше Величество?

Она объяснила:

– В заложники нужно будет отдать много знатных людей. Сто или больше. Причем пойдут именно те, кто поддерживает Ричарда… понимаете, сэр Гай?

Гай подумал, воскликнул с горечью:

– Останутся те, кто желает видеть на троне принца Джона! А они могут потом не допустить возвращения законного короля…

– Вот-вот, – сказала Алиенора. – Джон – тоже мой сын, я его люблю, и, как я уже сказала, он куда лучший король, чем Ричард, как Ричард куда лучший рыцарь и полководец, чем Джон. Но я не хочу, чтобы в Англии началась смута и гражданская война. Законный король – Ричард! И нужно будет сделать все, чтобы он им и остался.

Гай сказал с жаром:

– Здесь я делаю все, чтобы так и было!

Она окинула его внимательным взглядом из-под пряди волос, только начавшей седеть, хотя ей, как с ужасом напоминал себе Гай, далеко за семьдесят, как можно дожить до таких невероятных лет и оставаться все такой же сильной, яркой и чарующей?

Она произнесла мягко:

– Я знаю, сэр Гай. В вас странно уживается рыцарская преданность Ричарду и умелое правление графством, как желает того Джон. Храни вас Господь, такие люди очень нужны Англии!

Ноттингем, конечно же, дальше от Лондона, чем от Ротервуда, резиденции принца Джона, поэтому новости доходили редко и с запозданием.

Не скоро стало известно, что сумму в сто пятьдесят тысяч марок серебра собрать пока что не удалось, но Алиенора прямо из Англии договорилась с германским императором насчет присылки ему знатных заложников из наиболее богатых семей Англии и тех земель на континенте, что принадлежат Англии.

Император потребовал двести человек, на уступки не шел, и, как в конце концов дошли слухи до Ноттингема, королеве пришлось согласиться. Она лично повезла в Германию деньги в размере ста тысяч марок серебра и заложников, что будут освобождены только после выплаты суммы полностью. Хитрость, которую они придумали с Гаем в последний момент, заключалась в том, что все двести человек набрали во Франции на землях, принадлежащих Англии, так что позиции короля Ричарда на острове ничуть не пошатнулись, как и принца Джона не упрочились…

Снизу со двора доносится суровый голос Беннета, гоняет новобранцев. Решил, что дешевле набрать крепких деревенских парней и воспитать их, как надо, обучить, чем нянчиться с требовательными ветеранами.

Когда Гай вышел посмотреть, он подбежал, сказал негромко:

– Посмотрите, я еще четверых принял!

– Сам смотри, – буркнул Гай. – Тебе с ними возиться. Но вообще-то люди нужны.

– И поскорее, – добавил Беннет тихо. – Разбойники плодятся слишком быстро. Бедность бедностью, но главное, как вы верно заметили, власти тут давно не было.

– А нашей мало?

– Не успеваем, – сказал Беннет, – вам надо, ваша милость, с лордами общаться.

– На их пиры ходить?

– Не знаю, – ответил Беннет, – но помощи попросить не мешало бы. С тех пор, как вы на турнире всех победили, вас шибко зауважали все. От самых бедных рыцарей до герцогов!

Гай хмуро пробормотал:

– Да я уже и сам догадываюсь, почему принц так настойчиво хотел, чтобы я выехал на турнирное поле…

– Вряд ли сам принц думал, – сказал Беннет, – что вы побьете всех-всех, даже его любимчиков, ха-ха, Хильд все рассказывал и показывал, как и кто кого…

Гай уже не слушал, погрузившись в невеселые мысли, разбои не уменьшаются, а виной, все верно, отсутствие крепкой и суровой власти. Когда чувствуешь себя безнаказанным, то и трус начнет обижать более слабого, потому что тому некого позвать на помощь.

– Надо во всех деревнях назначить констеблей, – напомнил он. – Я везде не успеваю, давайте это вам с Аустином поручу…

– Взвалите, – уточнил Беннет, – как на ослов, мешки потяжелее.

Гай развел руками, Беннет и Аустин в самом деле оказались бесценными помощниками, загоревшись идеей помочь новому шерифу создать справедливую власть, в которую и сами не очень-то верили, но попытаться стоило.

Даже Дарси больше воспитывается ими, оба прошли огонь и воду, знают не только боевые приемы, но и боевые хитрости, а также могут научить, как ухаживать за оружием и доспехами сеньора.

– Полномочия констеблей временно расширим, – сказал он.

– До какой степени? – спросил Беннет деловито.

– В носу ковыряться запретим, – пояснил Гай, – взамен разрешим самим вешать разбойников.

Хильд вставил:

– Если их такими признали крестьяне!

– Ну, это само собой разумеется…

– Все равно записать надо, – важно сказал Хильд. – А то вдруг решите повесить того, кто вам на ногу наступил…

Аустин слушал, слушал, пихнул локтем Дарси, что все еще старается быть безгласным и незаметным, чтобы не вызвать гнев шерифа.

– А ты как думаешь?

Дарси буркнул:

– За нас шериф думает.

– А за шерифа король? – проворчал Аустин. – Чего же только король и принц передают нам самим вожжи?..

– Есть еще бродячие шайки, – напомнил Гай. – Вообще их развелось, как саранчи. Двигаются через страну, все пожирая на пути… Этих можно уничтожать на месте, о них спрашивать не будут.

Примчался гонец, сказал, что он от принца Джона, дело вообще неслыханное, Гай торопливо вскрыл конверт.

Руки его задрожали, он прочел еще раз, потом еще и в бессилии опустился на лавку.

Хильд спросил встревоженно:

– Ваша милость?

Гай ответил мертвенным голосом:

– Письмо из канцелярии принца Джона. Вызывают меня в Лондон с отчетом. Напоминают, что все мои действия в качестве шерифа должны быть запротоколированы и по каждому я должен буду подробно объясниться.

– Оправдаться?

– Объясниться, – повторил он. – Так написано, хотя ты прав, подразумевают именно это. Но, думаю, дело в другом…

– Ваша светлость?

Он сказал нехотя:

– Да ты все знаешь. Не могло остаться в тайне, что я передал двадцать пять тысяч марок серебра на выкуп короля.

– Но все деньги собирали на выкуп Ричарда! – воскликнул Хильд.

– Да, но… уверен, принц предпочел бы, чтоб я сдал их сперва ему. А уж он решил бы, сколько оставить в Англии. Может быть, оставил бы все…