О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Никитин Юрий Александрович

Граф буркнул:

– А чье?

– Мое, – ответил Гай. – Мое, граф. В лесах плодятся разбойники, целые деревни отказываются платить налоги, вот-вот вспыхнет мятеж… а я позволю вашим людям бесчинствовать? Клянусь честью… не шерифа, а воина-крестоносца, что прошел с Ричардом от берегов Франции через Кипр и Акру до Иерусалима, что никто из вас не выйдет из этого суда, не завершив дело.

Граф спесиво наморщил лицо.

– И что мне помешает?

Гай ощутил, что бледнеет быстро и страшно. В глазах графа мелькнул испуг, он чуть отодвинулся, вжимаясь в спинку кресла.

– Я, – сказал Гай лязгающим голосом, – я помешаю тебе, родовитое ничтожество!.. Эй, Беннет!

Дверь распахнулась, ворвался Беннет, в руке обнаженный меч, за ним Аустин и еще с десяток воинов его дружины.

– Принесите меч графа, – распорядился Гай бешеным голосом. – Граф плюет на наш суд, а после него он набросится на нас с оружием в руках… и будет убит вместе со своими людьми.

Граф вскрикнул:

– Что?.. Я не собираюсь…

– Собираешься, – обрубил Гай. – А мы вынуждены защищаться. Кроме того, попытки мятежа надо душить в зародыше!

За дверью послышался топот, Беннет снова вбежал, как огромный жеребец, протянул Гаю меч в дорогих ножнах, украшенных золотыми лилиями.

Гай мотнул головой.

– Отдай графу.

Граф спрятал руки за спину.

– Нет, в зал суда нельзя с оружием!

Гай прошипел люто:

– Ишь, законы, оказывается, все-таки знает… а говорит, что плюет на них с высоты графского кресла. Ничего, в руке трупа увидят именно этот меч.

Граф выглядел затравленным зверем, переводил взгляд с шерифа на его помощников, снова на него, даже посмотрел на окно, будто собирался с разгону выпрыгнуть.

– Это произвол, – выговорил он с трудом.

Гай сказал едко:

– А когда ваши люди, пользуясь вашим покровительством, обижают более слабого соседа, это не произвол?

Граф буркнул:

– Барон Дельмер не такой уж и слабый.

– Как оказалось, – согласился Гай. – Не ожидали сдачи, верно? Думали, он молча проглотит обиду?..

– Он осадил мой замок, – заявил граф с негодованием. – Это неслыханно!

– За это он получит порицание, – ответил Гай, – и ему скажут, чтобы больше так не делал. Он был бы строго наказан, если бы пытался мстить вам, но он всего лишь требовал, чтобы вы пришли на мой суд!.. И это снимает с него все обвинения.

Граф сказал мрачно:

– Стычки между слугами всегда случались и всегда случаются. Это недостойно барона – сразу бежать в суд!

– А как надо было? – полюбопытствовал Гай. – Собрать всех людей, способных носить оружие, осадить ваш замок и попробовать взять его штурмом?

Граф усмехнулся.

– Ну, это было бы, по крайней мере, в духе старых традиций…

– Вы всерьез? – переспросил Гай, хотя видно было, графа такой вариант бы устроил больше. – Началась бы осада, вы убивали бы людей барона, он убивал бы ваших, а кроме того разорял бы ваши деревни, жег посевы, уводил в плен мужчин и женщин, насиловал бы, засыпал колодцы, разрушил бы вашу запруду на реке… А где-то за лесом обрадовались бы: ого, началось, и разгорелся бы настоящий мятеж, сейчас же достаточно одной искры…

Граф поморщился.

– Мятежа не хочу. Это личное дело между мной и бароном.

В коридоре затопали, вошел Хильд. Окинул их цепким взглядом.

– Суд уже собрался, ждут истцов.

Гай поднялся, кивнул Беннету.

– Не потеряй меч графа. Если дело пойдет не так, как мы ожидаем… ну, ты со своими людьми знаешь, что делать. А меч сразу же вложи в руку трупа.

Беннет хищно ухмыльнулся.

– Все сделаем, ваша милость… с превеликим удовольствием!

Гай кивком указал графу на дверь и добавил любезно:

– После вас, граф.

Суд получился на удивление коротким, даже Гай полагал, что будут какие-нибудь подвохи или судебные ухабы, однако барон Дельмер подробно изложил суть жалобы, а многочисленные свидетели все подтвердили, даже люди графа не стали отпираться, когда их заставили поклясться, положив руку на Библию, что будут говорить правду и только правду.

Присяжные смотрели на графа с острым недоброжелательством, тот досадливо морщился, вздымал очи к потолку, ну что за времена пришли, простолюдины получили права судить лордов, но когда Гай повернулся к нему и спросил резко, признает ли обвинения, он лишь пожал плечами.

– Да. Ну и то?

– Барону нанесен ущерб, – произнес Гай. – Его люди побиты и унижены, что скажется на их работе, а этот случай, если оставить его безнаказанным, повредит репутации барона. За избиение и унижение его людей я приговариваю вас к штрафу в двадцать марок серебра, а за ущерб достоинству барона – десяти тысячам марок!

В толпе дружно охнули, граф дернулся и застыл, зато барон радостно завозился, глаза его распахнулись, как ставни навстречу солнцу.

Граф просипел перехваченным горлом:

– Десять… тысяч… серебром?

– Точно, – подтвердил Гай. – За моральный ущерб. Репутация стоит дорого, не так ли? То, что побили, – ерунда, заживет, за это хватит и двадцати марок, можно даже снизить до пятнадцати, а вот унижение, которое терпел барон… Вы ему, как говорят в народе, плюнули в душу! А как это оценить? Господь говорит, что у человека нет ничего ценнее души.

Граф повторил осевшим голосом:

– Но… десять тысяч…

– Если бы барон нанес такой же ущерб вам, – пояснил Гай, – я бы потребовал с него двадцать тысяч! Я уверен, ваша репутация стоит еще выше.

Граф взглянул на него исподлобья, а судья повернулся к присяжным.

– Господа, нам и вам нужно посоветоваться.

Крестьяне дружной толпой проводили их до пустых домов, ревниво следя, чтобы в разные и чтобы никто с ними не разговаривал, потом все остались терпеливо ждать.

Присяжные – люди простые, крестьяне-фригольдеры, чей годовой доход в сорок шиллингов позволяет им заседать в судах, потому сочли сумму в десять тысяч непомерной и снизили ровно наполовину.

Гай подозревал, что снизили бы намного больше, если бы не желание все-таки наказать спесивого графа.

– Пять тысяч марок серебра за оскорбление барона Дельмера, – сказал председатель жюри, рослый мужик с огромной бородой на всю впалую грудь, – и двадцать марок за избиение его людей.

Гай зорко наблюдал за лицом графа и успел заметить, как тот с явным облегчением, стараясь делать это незаметно, перевел дыхание.

Прогадали, мелькнула мысль. Можно было бы выдавить и все десять… ну да ладно, все равно дело закончилось быстро. Теперь вся трудность, чтобы граф все-таки заплатил…

– Беннет, – велел он, – возьми графа под стражу.

Граф дернулся, глаза выпучились.

– За что?

– Штраф должен быть уплачен, – объяснил Гай любезно. – У нас нет времени стучать в ворота вашего замка и напоминать снова и снова, что вы оштрафованы и что штраф нужно все-таки заплатить. Думаю, вы можете дождаться и здесь, пока принесут указанную сумму. Наш король Ричард именно так ждал!