Песнь о Трое - Маккалоу Колин

Агамемнон прислал еще воинов во главе с Аяксом. Эней увидел его и отозвал своих псов, но не раньше, чем я получил удовольствие, видя, как этот человек-башня наносит удары направо и налево, как его рука, словно серп, без устали косит вражеские колосья. Он оставил свою секиру, выбрав для первого дня битвы меч — смерть с двусторонним лезвием длиной в два с половиной локтя. Хотя он использовал его как секиру, мне казалось, что вращать им над головой было для него детской забавой. Он управлялся со своим огромным щитом с перехватом лучше, чем кто-либо из смертных; он неизменно держал его над самой землей, защищая себя с головы до ног стеной из бронзы и олова. За его спиной сражались шесть могучих вождей с Саламина, а под броней его щита прятался Тевкр со своим луком. Ничем не обремененный, он натягивал тетиву, выпускал стрелу и доставал из колчана следующую движениями настолько плавными, что они, казалось, сливались в одно в безупречном ритме. Я видел, как ахейские воины, находясь в гуще битвы далеко от него, улыбались друг другу и собирались с духом, ибо слышали знаменитый призыв Аякса Аресу и дому Эака: «Эй! Эй! Враг! Враг!» — кричал он, придумав рифму к собственному имени, бросая ее в лица троянцам как насмешку.

Окруженный своими воинами, я поднял руку, приветствуя его, когда он вразвалку направился ко мне; Антилох благоговейно замер, ослабив вожжи упряжки.

— Они ушли, старина, — прогремел Аякс.

— Даже Эней не остался, чтобы сразиться с тобой.

— Зевс превратил их в тени! Почему бы им не вступить в бой? Но Эней мне еще попадется.

— Где Гектор?

— Я ищу его весь день. Этот человек — как блуждающий огонек, я все время плетусь позади. Но я его догоню. Рано или поздно мы встретимся.

Прозвучали резкие предупреждающие крики; мы сомкнули ряды — Эней возвращался с Гектором и частью царской стражи.

Я посмотрел на Аякса.

— Вот твой шанс, сын Теламона.

— Хвала Аресу за это.

Он пошевелил своими закованными в броню плечами, чтобы лучше распределить вес кирасы, и слегка ткнул Тевкра носком огромного сапога.

— Эй, братец. Этот — мой и только мой. Защищай Нестора и прибереги Энея для меня.

Тевкр выскользнул из-под щита, его ясные преданные глаза сохранили свою безмятежность, когда он прыгнул на колесницу позади нас с Антилохом. Никто не подвергал сомнению его верность, хотя его мать была родной сестрой Приама, Гесионой.

— Давай, парнишка, — обратился он к моему сыну, — перевези нас через эти трупы и приближайся к Энею. У нас к нему дело. Царь Нестор, ты прикроешь меня, пока я буду стрелять из лука?

— С радостью, сын Теламона.

— Почему Эней в авангарде, отец? — спросил меня Антилох, когда мы тронулись. — Я думал, он командует флангом.

— Я тоже, — ответил Тевкр, когда я промолчал.

Мои воины и несколько саламинцев Аякса отправились с нами, мы хотели удержать Энея подальше от Гектора, чтобы Аякс мог принудить того к поединку. Но как только эти двое сошлись в схватке, битва с обеих сторон пошла вполсилы; мы наблюдали за Гектором и Аяксом намного пристальнее, чем смотрели, куда падают наши стрелы. Аякс никогда не сражался на колеснице, возможно, потому, что еще не была построена та, которая смогла бы выдержать его вес, да еще вес Тевкра в качестве возницы в придачу. Вместо этого он по обыкновению стоял на земле и притворялся, будто он сам — колесница.

Бронза зазвенела о бронзу, наручень треснул под внезапно взбугрившимися мускулами и упал на землю и тут же был раздавлен. Они бились на равных, Аякс и Гектор. Они стояли лицом к лицу и отражали удары, в то время как битва вокруг них медленно замирала. Эней привлек мое внимание резким свистом.

— Это нельзя пропустить, мой седовласый друг! Я предпочту посмотреть на бой, а ты как? Эней, царь Дардании, просит перемирия!

— Я согласен на перемирие до окончания поединка. Тогда, если падет Аякс, я буду защищать его тело и его доспехи не на жизнь, а на смерть! Но если падет Гектор, я помогу Аяксу унести его тело и доспехи у тебя из-под носа! Нестор, царь Пилоса, согласен на перемирие!

— Да будет так!

В круге наблюдающих не поднялась ни одна рука. Вокруг нас битва продолжала кипеть как ни в чем не бывало, а мы стояли молча, не двигаясь. Когда я смотрел на Аякса, мое сердце пылало. Ни разу не потерял он бдительности, ни разу не выставил себя из-за громады щита. Гектор танцевал вокруг него, как живое пламя, отсекая от щита огромные куски. Ни один из них, похоже, не чувствовал времени или усталости; раз за разом их оружие поднималось и опускалось с прежней силой. Дважды Гектор почти потерял щит, но отражал клинок Аякса своим и продолжал биться дальше, сохранив как щит, так и меч, несмотря на все усилия Аякса. То один, то другой видели просвет в защите друг друга и били в него, но натыкались на клинок противника и продолжали биться дальше, не обескураженные.