Плач к небесам - Райс Энн

Ей не удалось убедить вдову сицилийского кузена, молодую англичанку, которая вдобавок к хорошенькому личику еще и великолепно рисует, рассмотреть перспективу повторного брака.

Девушка не вернется домой, в Англию. Она не будет искать себе нового мужа. Вместо этого она хочет быть художницей.

– Мне она всегда нравилась, – пробормотал Гвидо, хотя новость была ему не слишком интересна. Он думал о Тонио. – И она отличный мастер. У нее мужская рука.

Но графиня не понимала этого. Женщина, желающая иметь собственную студию, женщина, взбирающаяся на подмости в церкви или палаццо с кистью в руке!

– Но ты ведь не отвернешься от нее? – ласково спросил Гвидо. – Она ведь совсем еще юная.

– Господи, нет! – воскликнула графиня. – В конце концов, она не моя дочь. А кроме того, моему кузену было семьдесят, когда он женился на ней. Я чувствую себя виноватой. Впрочем, – заметила она, вздохнув, – девушка достаточно богата для того, чтобы делать что хочет.

– Привези ее с собой в Рим, на оперу, – посоветовал Гвидо, чуть не засыпая. – Может, она найдет себе здесь подходящего мужа.

– Это маловероятно, – ответила графиня. – Но она приедет. Она ни за что не пропустит первый выход Тонио на римскую сцену.

Неторопливо шагая по коридору в сторону своих комнат, Гвидо заметил под дверью свет. С одной стороны, помня о вражде, возникшей между ним и Тонио, он обрадовался, с другой – встревожился. Повернув ручку двери, он вошел в комнату.

Тонио не спал и был полностью одет. Он сидел в углу с бокалом красного вина в руке. Когда Гвидо вошел, он не встал, но поднял глаза и зажмурился от света.

– Не стоило ждать меня, – бросил Гвидо чуть ли не резко. – Я устал и ложусь спать.

Тонио не ответил. Он медленно поднялся и пошел к маэстро, снимающему плащ… Гвидо не стал звонить лакею. Он вообще не любил, чтобы ему прислуживали, и предпочитал раздеваться самостоятельно.

– Гвидо, – сказал Тонио осторожным шепотом, – мы можем покинуть этот дом?

– Что значит «покинуть этот дом»?

Гвидо снял камзол и повесил его на крючок.

– Можешь налить мне немного вина, – сказал он. – Я очень устал.

– Это значит: покинуть этот дом, – повторил Тонио. – Это значит: жить где-нибудь в другом месте. Денег у меня достаточно.

– Что ты несешь? – осведомился Гвидо язвительно. Но он уже почувствовал легчайший приступ того ужаса, что много дней мучил его. – Что с тобой? – спросил он, прищурившись.

Тонио затряс головой. От вина губы его блестели. Лицо было искажено, как от боли.

– Что случилось? Отвечай, – настаивал Гвидо с нетерпением. – Почему ты вдруг захотел покинуть этот дом?

– Пожалуйста, не сердись на меня, – медленно сказал Тонио, со значением произнося каждое слово.

– Если ты не объяснишь мне, в чем дело, я ударю тебя. Я не делал этого много лет. Но сейчас не удержусь, – заявил Гвидо, – если ты не скажешь.

Он прочел на лице Тонио отчаяние и отвращение, но ничего не мог с собой поделать.

– Хорошо, я тебе расскажу все как есть, – вздохнув, сказал Тонио. – Сегодня вечером кардинал послал за мной. Он сказал, что не может заснуть и для того, чтобы успокоиться, ему нужна музыка. В его спальне был маленький клавесин. Он попросил меня сыграть и спеть.

Говоря это, он смотрел на Гвидо. Маэстро почти не слышал его. Он представил себе эту сцену, и ему снова стало нестерпимо жарко.

– И что же? – сердито спросил он.

– Ему была нужна не музыка, – продолжал Тонио, и было заметно, что говорит он с трудом. Потом он добавил: – Хотя я сомневаюсь, что он сам понимал это.

– Так как же ты это понял? – рявкнул Гвидо. – И не говори мне, что ты ему отказал!

Тонио был потрясен так, что буквально оцепенел. Гвидо в ярости поднял руку. Сделал маленький круг по комнате и потом вскинул обе руки.

Тонио смотрел на него с осуждением и молчал.

– Так ты ушел? Сбежал? Как это было? – кричал Гвидо. – Он рассердился? Что на самом деле произошло?

Было очевидно, что Тонио не в силах отвечать. Он смотрел на Гвидо так, словно тот ударил его.

– Тонио, послушай меня, – сказал наконец Гвидо более спокойным тоном. Он знал, что не должен показывать охвативший его страх. – Вернись к нему и, ради бога, прояви понимание к тому, чего он хочет. Мы в его доме, Тонио, он наш покровитель в этом городе. Он двоюродный брат графини, и он владыка Церкви…

– Кто? Владыка Церкви? – переспросил Тонио. – Проявить понимание к тому, что он хочет? А кто тогда я, Гвидо? Кто тогда я?