Травяной венок. Том 2 - Маккалоу Колин

– Я отошлю тебя обратно в Рим! – заорал Лупус.

– Ты не сможешь послать и свою бабушку сделать десять шагов по дороге, – сказал Марий с презрением. – Четыре тысячи человек, которые за один день могли превратиться в хороших солдат, погибли, а в живых остались шесть тысяч голых беглецов, которых следовало бы выпороть! Не вини Гая Перперну, вини только самого себя! – Он потряс головой, хлопнув себя по дряблой левой щеке. – 0, мне кажется, как будто я вернулся на двадцать лет назад! Ты делаешь то же самое, что и остальные дураки-сенаторы, убивая хороших людей!

Лупус вытянулся во весь рост, который был не очень впечатляющим.

– Я не только консул, я главнокомандующий на этом театре военных действий, – сказал он надменно. – Ровно через восемь дней – сегодня, напоминаю тебе, июньские календы – ты и я, оба двинемся к Нерсам и приблизимся к землям марсов с севера. Мы пойдем двумя колоннами по два легиона в каждой. Есть только два моста между нашей позицией и Реатой, и ни один из них не пропустит более восьми человек, идущих в ряд. Поэтому мы и будем двигаться двумя колоннами. В противном случае, переход займет слишком много времени. Я воспользуюсь тем мостом, что ближе к Клитерне. Мы соединимся в Гимелле за Нерсой и выйдем на Валериеву дорогу перед Антином. Ты понял меня, Марий?

– Я понял, – сказал Марий. – Это глупость! Но я ее понял. А вот чего ты не понял, Лупус, так это того, что к западу от марсийских земель могут быть италийские легионы.

– Нет никаких италийских легионов к западу от марсийских земель, – заявил Лупус. – Пелигны, поймавшие в засаду Перперну, ушли обратно на восток.

Марий пожал плечами.

– Думай как хочешь. Но не говори, что я не предупреждал тебя.

Они выступили через восемь дней. Лупус шел впереди со своими двумя легионами, Марий следовал за ним, пока не наступил момент разделения и Лупус не свернул к мосту через быстрый ледяной Велин, раздувшийся от снегов. Когда колонна Лупуса скрылась из виду, Марий повел свои войска в ближайший лес и приказал разбить там бездымный лагерь.

– Мы двинемся вдоль Велина к Реате, а за нею по ту сторону реки находятся превосходные высоты, – сказал он своему старшему легату, Авлу Плотию. – Если бы я был хитрым италиком, намеревавшимся побить Рим в войне, я посадил бы на этот гребень своих самых зорких людей наблюдать за перемещением войск. Италики должны знать, что Лупус сидит в Карсеоли уже несколько месяцев, так почему бы им не ждать его наступления и не наблюдать за ним. Они сорвали его первую попытку. Теперь они ждут следующей, попомни мои слова. Поэтому мы останемся до темноты в этом прекрасном густом лесу, а затем ночью пойдем быстро, как только сможем, до рассвета, и потом спрячемся в другом густом лесу. Я не собираюсь выставляться на показ, пока они не переберутся по мосту на ту сторону.

Плотий, конечно, был молод, но достаточно зрел, чтобы участвовать в качестве младшего трибуна в кампании против кимвров в Италийской Галии. Он был прикомандирован к Катулу Цезарю, но как и все, кто участвовали в этой кампании, знал, кому принадлежит главная заслуга. И, слушая Мария, он был чрезвычайно счастлив, что ему выпала удача, и он оказался в колонне Мария, а не Лупуса. Еще до того, как они покинули Карсеоли, он в шутку выразил сочувствие легату Лупуса, Марку Валерию Мессале, который тоже хотел бы идти с Марием.

Гай Марий наконец дошел до своего моста на двенадцатый день июня, проделав мучительно долгий путь, потому что ночи были безлунные и местность лишена дорог, кроме извилистых тропинок, по которым он предпочитал не идти. Он тщательно выверял свои места расположения, убедившись, что никто не наблюдает за ним с высот на противоположной стороне, – и обошел их. Два его легиона были бодры и готовы сделать все, что потребует от них Марий. Они были такими же людьми, как и те, что пошли с Перперной через западный проход, ворча на холод и чувствуя себя несчастными оттого, что попали в такие места, они были из тех же городов и из тех же местностей. Но эти солдаты ощущали уверенность, готовность ко всему, включая битву, и точно выполняли команды, когда они начали переваливать через маленький мост. «Это потому, – думал Авл Плотий, – что они солдаты Мария, даже если это означало то, что они должны быть также и мулами Мария». Ибо, как всегда, Марий шел без обоза, Лупус же, напротив, настоял на транспорте для груза. Плотий прошелся вдоль реки к югу от моста, чтобы найти точку, с которой он мог бы полюбоваться на этих прекрасных людей, под чьими шагами дрожали и звенели бревна моста, когда они перебегали через него. Река поднялась и шумела, но благодаря тому, что Плотий намеренно подошел к небольшому выступу, вдававшемуся в русло потока с южной стороны участка, на котором он стоял, он заметил небольшой заливчик, заполненный какими-то предметами, загнанными туда водоворотом. Сначала он смотрел на эти предметы без интереса, не понимая что это такое, но потом со все возрастающим чувством ужаса. Это были тела солдат! Две или три дюжины трупов! И, судя по перьям на их шлемах, это были римляне.