Песнь о Трое - Маккалоу Колин

— Сейчас придет.

Она вошла, едва успело замереть эхо от его слов. Оглядев ее с головы до ног, я должен был признать, что у него хороший вкус, ибо она была на редкость красива. Такая же смуглая, как и он, высокая и крепкая. И такая же неловкая в общении: едва взглянув на меня, она сразу отвела глаза в сторону.

— Это моя жена, Андромаха.

Я поцеловал ее в щеку.

— Одобряю, братец, одобряю! Но она родом определенно не из наших краев.

— Она — дочь царя Киликии Ээтиона. Я был там весной по делам отца и привез ее с собой. Это не было запланировано, но, — он вздохнул, — так случилось.

Наконец она застенчиво спросила:

— Гектор, кто это?

Звук шлепка, которым Гектор в досаде ударил себя по бедру, заставил меня подпрыгнуть.

— О, когда же я научусь вежливости? Это Парис.

На мгновение в ее глазах сверкнуло что-то такое, что мне не понравилось. Возможно, когда эта девушка привыкнет здесь жить и освоится, она обретет силу, с которой придется считаться.

— Моя Андромаха очень храбрая, — гордо заявил Гектор, обняв ее рукой за талию. — Она поехала со мной в Трою, оставив дом и семью.

— Несомненно, — вежливо ответил я и откланялся.

Вскоре я привык к монотонному ритму жизни в стенах внутренней крепости. Пока дождь со снегом выстукивали дробь по ставням из панциря черепахи, или ливень катился водопадом по стенам, или снег покрывал ковром внутренние дворы, я рыскал среди дворцовых женщин в поисках той, которая пробудила бы мой интерес, была бы хоть на одну десятую так же желанна, как последняя из пастушек Иды. Нудное занятие, не требующее усилий ни умственных, ни физических. Гектор был прав. Если я не найду иной способ поддерживать форму, кроме как тайком сновать взад и вперед по запретным коридорам, у меня вырастет брюхо.

Через четыре луны после моего возвращения в мои покои вошел Гелен и уютно устроился на выложенной подушками скамье у окна. День был чудесный, довольно теплый для разнообразия, и из моих окон открывался прекрасный вид на нижний город, порт у Сигейского мыса и остров Тенедос.

— Мне хотелось бы иметь на отца такое же влияние, как и ты, Парис.

— Ну, ты еще довольно молод, хоть и царевич. Влияние приходит с годами.

Он был еще безбородым юношей, очень красивым, черноволосым и черноглазым, как и все мы, дети Гекабы, называвшие себя царевичами. Один из близнецов, он возбуждал любопытство; о нем и его второй половине, Кассандре, говорили очень странные вещи. Им было по семнадцать лет от роду, и это делало его слишком юным для того, чтобы между нами могла развиться настоящая братская близость. Кроме того, они с Кассандрой были наделены даром ясновидения. В них было что-то, от чего другим, даже их братьям и сестрам, становилось не по себе. Оно проявлялось в Гелене меньше, чем в Кассандре, — и тем лучше было для Гелена. Кассандра была сумасшедшей.

Младенцами они были посвящены Аполлону, и если кто-то из них и противился такому решению собственной судьбы, то противился молча. По закону, установленному царем Дарданом, оракулы Трои должны были исходить из уст сына и дочери царя и царицы, предпочтительно близнецов. Поэтому у Гелена с Кассандрой не было выбора. В то время они еще пользовались относительной свободой, но после своего двадцатилетия они должны будут поступить в полное распоряжение трио, которое заправляло поклонением Аполлону в Трое: Калханту, Лаокоону и жене Антенора, Феано.

На Гелене был длинный струящийся хитон, какой обычно носили жрецы. Его мечтательного выражения лица и дивной красоты было достаточно, чтобы всецело поглотить мое внимание, пока он сидел у окна, обозревая городские окрестности. Он предпочитал меня всем остальным братьям, будь они сыновьями Гекабы, или другой отцовской жены, или кого-нибудь из наложниц, ибо меня не влекло к войне и убийству. Пусть его суровая аскетическая натура и не могла примириться с моим распутством, беседовать со мной ему нравилось, ведь речи мои были мирными, а не воинственными.

— У меня для тебя послание, — сказал он, не оборачиваясь.

Я вздохнул:

— Что я опять натворил?

— Ничего, что заслужило бы порицания. Мне просто велели передать, тебя ждут на совете сегодня после ужина.

— Не могу. У меня уже есть планы.

— Тебе лучше их отменить. Приглашение от отца.

— Ну надо же! Почему я?

— Понятия не имею. Будет очень мало народу. Несколько царевичей, Антенор и Калхант.