Травяной венок. Том 2 - Маккалоу Колин

Марий, как было известно Сулле из его постоянных сообщений, поступил так, как обещал, и освободил Валериеву дорогу за Корсеоли. Герий Асиний со своими марруцинами решил бороться за дорогу и потерпел сокрушительное поражение после того, как Марий обманул его, сделав вид, что не хочет вступать в битву здесь. Герий Асиний погиб, как и большая часть его армии. Тогда Марий вошел в западный проход, вовсе не подвергаясь опасности, направляясь на этот раз к Альбе Фуцении с четырьмя легионами, состоявшими из людей, уверенных в победе, – и как бы они могли проиграть, если их ведет старый арпинский лис? Они уже прошли крещение кровью и прошли его хорошо.

Два легиона Суллы прикрывали Мария со стороны Валериевой дороги, пока водораздел, разделявший их, не перешел в плоскую марсийскую возвышенность вокруг Фуцинского озера, но даже и теперь Сулла выдерживал десятимильное расстояние между собой и Марием, и крался, используя удивительно простые укрытия. Ему следовало поблагодарить марсов за их любовь к производству собственного вина. К югу от Валериевой дороги местность представляла собой сплошной виноградник. Виноградная лоза росла в садах, окруженных высокими оградами, защищающими ее от резких ветров с гор, дувших как раз в то время года, когда нежные соцветия винограда только формируются, и насекомым необходим спокойный воздух, чтобы их опылять. На этот раз Сулла убивал всех, кто ему попадался на пути, – это были главным образом женщины и дети. Все остальные, кроме дряхлых стариков, ушли из приозерных ферм служить в армии.

Сулла точно рассчитал момент, когда Марий вступил в битву с марсами, потому что ветер в этот день дул с севера и доносил звуки через огороженные виноградники так ясно, что люди Суллы подумали: битва происходит по соседству. Курьер, прибывший на рассвете, сообщил, что битва, вероятнее всего, будет сегодня, поэтому Сулла построил свои войска в линию глубиной в восемь рядов за десятифутовыми оградами виноградников и стал ждать.

Через четыре часа после того, как послышался шум битвы, убегающие марсы стали переваливаться через каменные ограды в уверенности, что спаслись, и попадали на обнаженные мечи легионеров Суллы, жаждущих принять участие в бою. В нескольких местах завязалась жаркая схватка – это были отчаянные люди – но нигде даже не сложилась опасная обстановка.

«Как всегда я выступаю в роли обученного лакея Мария, – думал Сулла, стоя на высоком месте и наблюдая. – Его ум задумал стратегию, его рукой направлялась тактика, его воля все успешно завершила. А я у какой-то несчастной стены подбираю за ним остатки, словно голодный. Как хорошо он знает себя – и как хорошо он знает меня.»

Не имея желания радоваться, Сулла взобрался на мула после того, как его часть битвы была завершена, и поехал на Валериеву дорогу, чтобы сообщить Гаю Марию, что все прошло точно по плану и что вступившие в бой марсы фактически уничтожены.

– Я видел не кого-нибудь, а самого Силона! – сказал Марий своим обычным после битвы рыком, хлопая Суллу по спине, и ввел его в шатер командующего, положив руку на плечи своего высокоценимого помощника. – Представь себе, я застал их врасплох, – сказал он радостно. – Мое нападение было для них подобно грому среди ясного неба. Думаю, это потому, что они здесь у себя дома. Они и поверить не могли, что Асиний может потерпеть поражение! Никто не сообщил им об этом. Все знали, что он выступил, поскольку я вышел наконец из Реаты. И тут я появился, словно из-за угла, прямо перед их носом. Они направлялись, чтобы поддержать Асиния. Я выдвинулся достаточно далеко, якобы вынужденный вступить в бой, построил своих людей квадратом и сделал вид, что собираюсь защищаться, а не нападать.

«Если ты такой великий полководец, Гай Марий, выйди и сразись со мной!» – кричал Силон, сидя на лошади.

«Если ты такой великий полководец, Квинт Поппедий, победи меня!» – крикнул я ему в ответ.

Что он хотел предпринять после этого, навсегда останется неизвестно, потому что его люди «закусили удила» и кинулись в атаку, не дожидаясь команды. Этим они облегчили мне задачу. Я знаю, что делаю. А Силон не знает. Я говорю не знает, потому что он ушел невредимым. Когда его солдаты впали в панику, он повернул лошадь на восток и галопом ускакал. Я сомневаюсь, что он сделал остановку, пока не добрался до Мутила. Во всяком случае, я теснил отступающих марсов только в одном направлении – к виноградникам, зная, что с той стороны ограды ты прикончишь их. Так оно и произошло.