Унесенные ветром - Митчелл Маргарет

Перед другими киосками толпилась куча народа: девушки весело щебетали, мужчины делали покупки. Те же немногие покупатели, что подходили к киоску Мелани и Скарлетт, по большей части вспоминали, как кто-то из них учился с Эшли в университете, или говорили о том, каким он теперь показал себя храбрым воином, или почтительным тоном заявляли, что город понес в лице Чарлза тяжелую утрату.

А потом с подмостков вдруг полились удалые звуки веселой песенки «А ну-ка, Джонни Букер», и Скарлетт чуть не взвизгнула от злости. Ей хотелось танцевать. Танцевать! Она смотрела в зал, постукивая в такт ножкой об пол, зеленые глаза ее сверкали. Какой-то человек, вступив в зал, приостановился в дверях, перехватил ее взгляд, всмотрелся пристальнее – явно заинтересованный – в чуть раскосые мятежные глаза на угрюмом, злом лице и усмехнулся про себя, прочтя в них понятный каждому мужчине призыв.

Он был высок, на голову выше стоявших рядом офицеров – широкоплечий, узкобедрый, с тонкой талией и до смешного миниатюрными ногами в отлично начищенных ботинках. Строгий черный костюм, тонкая гофрированная сорочка и брюки со штрипками, элегантно открывавшие высокий подъем стопы, находились в странном контрасте с мощным торсом и фатоватым холеным лицом. Костюм денди на теле атлета, недюжинная дремлющая сила, таящая в себе опасность, и небрежная грация движений. Иссиня-черные волосы. Тоненькие черные усики, в соседстве с пышными, свисающими до подбородка усами стоявших рядом кавалерийских офицеров, делали его похожим на европейца. Лицо человека, наделенного отменным здоровьем и таким же аппетитом, откровенно жадного до всех жизненных утех. Человека, неколебимо уверенного в себе и беззастенчиво пренебрежительного к другим. Он глядел на Скарлетт с нагловато-насмешливым огоньком в глазах, и, почувствовав на себе его взгляд, она повернулась в его сторону.

Она не сразу узнала этого господина, хотя отзвук какого-то неясного воспоминания прошелестел в ее мозгу. Однако это был единственный мужчина, впервые за много месяцев явно проявивший к ней интерес, и она улыбнулась ему. Он поклонился, она слегка присела, но когда он мягкой, какой-то кошачьей походкой направился к ней, она узнала его и в смятении прижала руку к губам.

Она стояла оцепенев и смотрела, как он пробирался к ней сквозь толпу. Потом повернулась, безотчетно стремясь скрыться в комнаты для отдыха, но ее подол зацепился за какой-то гвоздь. Она яростно дернула и порвала юбку, и в ту же секунду он оказался рядом с ней.

– Разрешите мне, – сказал он, наклонился и отцепил порванную оборку. – А я и не надеялся, что вы узнаете меня, мисс О'Хара.

Ей показалось странным, что у него такой приятный, хорошо модулированный голос человека из общества, с певучим чарльстонским выговором.

Зардевшись от смущения, она с мольбой подняла на него глаза, ибо их последнее свидание теперь отчетливо воскресло в ее памяти, и встретила откровенно веселый и безжалостный взгляд угольно-черных, как ей показалось, глаз. Каким ветром принесло его сюда, этого ужасного человека, ставшего свидетелем ее объяснения с Эшли, которое и сейчас порой возвращалось к ней в ночных кошмарах? Почему он должен был оказаться здесь – этот гнусный негодяй, этот обольститель, которого в порядочных домах не пускают на порог! Этот презренный человек, посмевший заявить – и, увы, не без основания, – что она не леди.

При звуках его голоса Мелани обернулась, и впервые в жизни Скарлетт возблагодарила всевышнего за то, что у нее есть золовка.

– Вы, кажется, мистер Ретт Батлер, не так ли? – сказала Мелани, улыбаясь и протягивая ему руку. – Мы с вами встречались…

– При самых счастливых обстоятельствах: когда была объявлена ваша помолвка, – подтвердил он, склоняясь к ее руке. – Вы очень добры, я не ждал, что вы меня вспомните.

– А что привело вас сюда, в такую даль, мистер Батлер? Ведь вы были в Чарльстоне?

– Скучные деловые обязанности, миссис Уилкс. Мне теперь придется частенько наведываться в ваш город. Я подумал, что помимо ввоза товаров мне следует еще заняться их сбытом.

– Помимо ввоза?.. – повторила Мелли, наморщив лоб, и тут же расцвела улыбкой. – Так вы… Ну конечно же, вы знаменитый капитан Батлер, не раз прорывавший блокаду! Мы много слышали о вас. Ведь каждая девушка в нашем городе носит платья, попавшие сюда благодаря вам. Скарлетт, подумай, какая встреча!.. Что с тобой, дорогая? Тебе дурно? Сядь, скорее сядь!

Скарлетт, тяжело дыша, опустилась на стул; ей казалось, что шнуровка ее корсета вот-вот лопнет. Боаке, какой ужас! Она никогда не думала, что может снова встретиться с этим человеком. Взяв ее черный веер с прилавка, он принялся заботливо – о, чрезмерно, подчеркнуто заботливо – обмахивать ее. Лицо его было серьезно, но в глазах все еще плясали насмешливые искорки.

– По-моему, здесь слишком душно, – сказал он. – Неудивительно, что мисс О'Хара стало дурно. Разрешите мне проводить вас к окну?

– Не надо! – Ответ Скарлетт прозвучал так резко, что Мелани с удивлением на нее поглядела.

– Эта дама теперь уже не мисс О'Хара, а миссис Гамильтон. Она стала моей сестрой, – сказала Мелани, мельком одарив Скарлетт неясным взглядом.

Скарлетт казалось, что она сейчас задохнется, в такое бешенство привело ее выражение смуглого пиратского лица этого капитана-контрабандиста Батлера.

– К обоюдному, я убежден, счастью обеих прелестных дам, – сказал капитан Батлер с легким поклоном. Это был обычный подобающий случаю комплимент, но Скарлетт почудилось, что он вложил в него прямо противоположный смысл.

– Ваши супруги, я надеюсь, присутствуют на этом праздничном торжестве? Я был бы счастлив возобновить наше знакомство.

– Мой муж сейчас в Виргинии, – сказала Мелани, гордо вскинув голову. – А Чарлз… – Голос се дрогнул, и она не договорила.

– Он умер в лагере, – жестко произнесла Скарлетт. Словно отрубила. Когда этот субъект оставит их в покое? Мелани снова с удивлением на нее поглядела, а капитан Батлер жестом выразил свое раскаяние за необдуманный вопрос.

– Милые дамы… как я неловок! Прошу простить мою бестактность. Я человек пришлый, но позвольте мне выразить уверенность, что тот, кто пал за родину, будет жить вечно, и это должно служить вам утешением.

Мелани улыбнулась ему сквозь слезы, а Скарлетт чувствовала, как гнев и бессильная ярость шевелятся в ее груди, когтя ее, словно хищный зверь. Снова он, как подобает джентльмену, произносил вежливые слова соболезнования, но сам не верил в них ни на грош. Этот человек издевается над ней. Он знает, что она не любила Чарлза. А Мелани, конечно, слишком глупа, чтобы прочесть его истинные мысли. «О господи, лишь бы еще кто-нибудь не сумел их прочесть!» – внезапно подумала она с ужасом. А что, если он расскажет о том, чему был свидетелем? Как можно знать, на что способен человек, если он не джентльмен? Какой меркой его мерить? Она подняла на него глаза. Он продолжал обмахивать ее веером, но она уловила насмешливо-сочувственную ухмылку в углах его рта. И что-то еще в его взгляде придало ей мужества, усилив неприязнь к нему. Она вырвала веер у него из рук.

– Я прекрасно себя чувствую, – сказала она резко. – Совершенно не обязательно портить мне прическу.

– Скарлетт, дорогая! Капитан Батлер, вы не должны обижаться на нее. Она… она всегда так – сама не своя, когда при ней упоминают имя нашего бедного Чарлза… И вероятно, нам все же не следовало сегодня приходить сюда. Вы видите, мы еще в трауре, и все это веселье, эта музыка слишком тяжкое испытание для бедной малютки.

– О, я понимаю, – проговорил он с подчеркнутой серьезностью. Повернувшись к Мелани, он пристально поглядел на ее встревоженное лицо, встретил взгляд ее ясных глаз, и в чертах его смуглого лица произошла еле уловимая перемена: они смягчились, и невольное уважение промелькнуло в его взгляде.

– Мне кажется, вы очень сильная духом женщина, миссис Уилкс.

«А обо мне ни слова!» – раздраженно подумала Скарлетт. Мелани смущенно улыбнулась:

– Ну что вы, капитан Батлер! Просто комитет попросил нас обеих посидеть в киоске, потому что в последнюю минуту… Вам нужна наволочка для диванной подушки? Вот очень красивая, с флагом.

Она повернулась к трем кавалеристам, появившимся перед киоском. На секунду у нее мелькнула мысль, что этот капитан Батлер вполне приятный человек. Потом она пожалела, что между ее юбкой и стоявшей возле киоска плевательницей нет другой более основательной преграды, кроме драпировки из кисеи, ибо янтарно-желтые комочки кавалерийской табачной жвачки далеко не так точно попадали в цель, как пули кавалерийских пистолетов. Но она тут же забыла и про капитана Батлера, и про Скарлетт, и про плевательницу, увидев новых покупателей, столпившихся у киоска.

Скарлетт молча сидела на табуретке, обмахиваясь веером и страстно желая, чтобы капитан Батлер поскорее возвратился туда, где ему положено быть, – на свой корабль.