Клей - Уэлш Ирвин

Рэб, указывая на мужчину, спокойным голосом сказал:

– Сука ты позорная. – Он посмотрела на мужиков, сидевших рядом с ним. Пара суровых пач, пара авторитетов. – И вы тоже позорники, потому что пьёте с этим ублюдком. – Он покачал головой.

Мужчины напряглись, они не привыкли, чтоб с ними так разговаривали. Один из них бросил на Рэба испепеляющий взгляд. Кто они такие? И как этот молодой парень и девчонки смеют оскорблять всю компанию?

Шарлин почувствовала, что мяч у её ног. Как сыграть, как сыграть.

Это твой отец грязный мудак

сейчас не время и не место а когда, грязный мудак

поставишь всех в расскажи им всё, расскажи,

неловкое положение в этом баре животное

оставь его, уходи, скажи гондону,

не стоит он этого кто он, сука, есть

Она вздохнула поглубже и посмотрела на мужчин за столом.

– Он говорил, что я какая-то странная, потому что мне не нравилось, что он пихал в меня свои пальцы. – Она холодно засмеялась и повернулась к отцу. – Теперь у меня настоящий секс, секс, который не сравнится с тем, что могло быть у такого тошнотворного улблюдка, как ты. Чем ты занимался. Тыркал хуём в неуверенную глупую женщину и лез пальцами в девочку, которая была тебе дочерью. Вот такой у тебя был секс, жалкая ты развалюха, говна кусок. – Она повернулась к мужчинам за столом: – Ни хуя себе жеребчик?

Отец молчал. Друзья смотрели на него. Один решил за него вступиться. Девчонка, должно быть, тронулась или обторчалась до умопомрачения, не знает, что говорит.

– Беспредел, что за беспредел ты устроила, клуша, – сказал он.

Рэб сглотнул. С насилием он был знаком только по футбольным дракам, больше нигде оно его не привлекало. Но сейчас он был готов схлестнуться.

– Нет, – рявкнул он, указывая прямо на мужика, – беспредел – это сидеть здесь и пить с этим поддонком.

Самый суровый не стал обращать на Рэба внимания, а вместо этого повернулся к своему другу, собутыльнику, мужику по имени Кейт Лиддел. Но кто он такой? Мужик, с которым он выпивал; ну, обменивался ещё порножурналами и кассетами, так, для смеха, спустить пар одинокому мужчине. Больше он ничего о нём не знал. Но теперь ему стало видно: есть в нём что-то болезненно-неприятное, отвратное, мерзопакостное. Сам он не такой, не такой, как Кейт Лиддел. Он с ним выпивал, но ничего общего с ним не имеет. Он пристально посмотрел на Кейта Лиддела.

– Твоя девчушка?

– Да… но…

– Она правду говорит?

– Не.. – выдавил Кейт Лиддел, и глаза его заслезились. – Это… не правда!... – взвигнул он нечеловеческим голосом.

Никто и моргнуть не успел, как здоровый, весь в наколках, кулак приятеля влетел ему в рожу. Супер. Кейт Лиддел был в таком шоке, что едва почувствовал удар.

– Сделай одолжение, а главное, пожалей себя, съеби отсюда, – сказал его бывший друг.

Кейт Лиддел обвёл взглядом стол, и собутыльники либо отводили глаза, либо смотрели на него с презрением. Он встал с опущенной головой, Шарлин же осталась на месте и ещё сверлила глазами его затылок, пока он как призрак плыл к дальней двери.

Рэб собрался проследовать за ним, но Лиза рванула его за руку:

– Нам в другую сторону.

На секунду Рэб почувствовал непреодолимое желание покончить с этим, он был на таком взводе, что голова и тело прямо сочились адреналином. В его поле зрения появилось лицо Джонни, сплющенное и искривлённое, на заднем плане. Когда напряжение спало, Рэб чуть не загоготал. Он взял Шарлин за руку.

Оторопь Шарлин длилась не дольше секунды. Пока он шла до двери, в голове пронеслись образы любящего, заботливого, примерного отца. Но это был не её папа. А тот, наверное, каким она бы хотела его видеть. Хорошо хоть, что он всегда был ублюдком, так что ей даже не пришлось разрешать никаких противоречий. Невозможно жалеть о таком дерьме. Шарлин думала, что расплачется, но нет, теперь она всегда будет сильной. Лиза проводила её в уборную. Рэб нехотя ослабил свою хватку.

Заперев подругу в замкнутом пространстве, Лиза решила:

– Давай-ка домой.

– Ни за что. Домой я не поеду.

– Да ладно, Шарлин…

– Я сказал, не поеду. Я ничего плохого не сделала.

– Так-то оно так, но сценку ты пережила не из приятных…

– Нет, – внезапно ответила Шарлин жёстче, чем когда либо раньше, – я всё правильно сделала. Довела до точки кипения. Не могу я больше париться, думать о том, что он со мной делал, и как они позволяла ему это делать. Меня, Лиза, всё это заебало. И наскучило. Пусть теперь они разбираются! – Она сделала агрессивный жест в сторону двери.

Лиза притянула Шарлин к себе:

– Ладно, только смотри, куколка, я за тобой глаз да глаз.

Они поправили макияж и вышли, как раз когда появился Терри, раздражённый, что без его участия что-то произошло.

– Ну и чё тут было? – спросил он.

Лиза улыбнулась.

– Да охуевал тут один. – Они с Шарлин взялись за руки. – Да Рэб разобрался, – сказала она, притянула его к себе и поцеловала в щёку, но тот был настолько поглощён Шарлин, что едва ли заметил. Она ущипнула Терри за задницу: – Пойдём, пора сваливать.

Они вышли и парами-тройками поплелись в центр, щурясь на солнце и обходя стороной туристов, заполонивших Вест-Энд.

– Не знаю, не знаю, – стонал Алек. Он предпочитал выпивать в районах, где расстояние между пабами составляло как максимум несколько шагов.

– Беспокоиться не о чем, Алексис, – сказал Терри, сжимая Лизино плечико. – Мой старинный друг Уильям (Бизнес) Биррелл устроит нам наигостеприимнейший приём в своей маленькой пивнушке. – И, повернувшись к Рэбу, добавил: – Не так ли, Роберто?

– Так… так… – устало ответил Рэб.

Он пытался кое-что объяснить Шарлин, так чтобы не показаться ей высокомерным ослом. Прошлая ночь – это какой-то кошмар. Девочка решила, что он соцработник, тогда как он хотел только перепихнуться… ну, любви и романтики ему, конечно, тоже хотелось, но итогом всего должен быть акт. Это существенный момент. А прошлой ночью, когда они делали всё, кроме совокупления, она плела что-то о презервативах, пока не раскрылась отвратительная правда. Но справилась она отлично, он вписался за неё, и теперь они были ещё более близки. Даже Лизе он теперь нравился.

– Долго ждать не придётся, Рэб, – сказала ему Шарлин.

– Послушай, я просто хочу быть с тобой. Давай не будем париться и по ходу дела решим, что и когда будет лучше сделать. Я никуда не тороплюсь, – сказал Рэб, подивившись, как благородно это прозвучало и насколько искренне он это прочувствовал.

Пиздец, влюбился, подумал Рэб. Вышел бухнуть в надежде кому-нибудь приладить и на тебе – влюбился. И чувствовал он себя как безрассудный молодой бог.

Даже из Вест-Энда, поддатый и без очков, Алек видел платформу для мойки окон на фасаде отеля «Балморал». Когда они подошли поближе, прежде чем свернуть в сторону Джордж-стрит, Терри взглянул наверх и вздрогнул. Он больше не сможет туда подняться. Слишком высоко. Слишком легко упасть.

Дрочилово

Франклин не спал всю ночь, не мог успокоиться. Живот крутило, о сне не было и речи. Про себя он кричал: в пизду сучку ебанутую, мне-то что? А минуту спустя уже нервно названивал по клубам и ночным барам, ходил проверять её номер.

Чисто для релаксации он попробывал подрочить под порноканал. Пребывая в таком тревожном состоянии, он жутко долго не мог кончить, а когда пульнул, почувствовал себя больным и опустошённым. Тут он вспомнил: боже мой, грёбаный бумажник! Грёбаные карточки! Отметив разницу во времени с Нью-Йорком, он набрал несколько номеров, чтобы аннулировать их. Ответа приходилось ждать годами. К тому времени, как он дозвонился, гондоны, что его обчистили, уже успели накупить товаров на сумму около двух тысяч фунтов.

В итоге он провалился в нездоровую дремоту. Когда он проснулся, не сразу вспомнив, где находится, было уже за полдень. Отчаяние обернулось юмором висельника. Всё пропало, сказал он себе. Всё кончено.

Сбегать накануне концерта, раньше она никогда себе такого не позволяла.

Всё кончено.

Он вспомнил Тейлора.

Франклин собрался на выход. Да пошла она на хуй. Если ей можно, значит, можно и ему. Он выпьет по рюмочке в каждом баре, который попадётся ему на пути в этой богом забытой дыре.

18.30

Британия. Нет, это Англия. Это значит не Шотландия. Нет и не было никакой Британии. Это всё афера пиарщиков, обслуживающих империю. Теперь мы обслуживаем сразу несколько империй, они-то и решат, кто мы есть. Европа, или пятьдесят первый штат, или Атлантические острова, или ещё какое дерьмо. Всё это пиздёж голимый.

На самом деле всегда были Шотландия, Ирландия, Англия и Уэльс. С борта. На борт. Рейс на Шотландию. Всего-то час лёту.