Клей - Уэлш Ирвин

В тот субботний вечер в городе была та ещё атмосферка, позже я понял причину. Абердин играл в гостях у «Хибз», а у этих команд самые большие в стране банды фанатов. Они искали встречи, может, не все сразу, скорее небольшими группками, чтоб перехитрить полицию. Я побежал и окликнул Терри. Он шёл встретиться с моим братом Рэбом и малышом Голли в пабе на Лотиан-роуд.

И Рэбу, и Голли нравилось считать себя фанатами. Рэб вписался через дружков, и больше всего ему нравились шмотки, лейбаки и всё такое. Голли – просто маленький шизоид. У него такие были заморочки с этой его женой, Гейл. Она тогда стала встречаться не с кем-нибудь – с Полмонтом.

Голли и Гейл подрались, малышка Жаклин попала под перекрёстный огонь, и ей досталось больше всех. На тот момент дело было в суде, а Жаклин лежала в больнице, на отделении пластической лицевой хирургии. Малышке было лет пять всего. Беспредел, дичь полная. Вопреки судебному предписанию Голли пошёл навестить её в больнице. Посмотрел на неё сквозь окошко, но подойт так и не смог, ушёл.

Когда мы с Терри зашли, паб кишел пацанами «Хибз». Там были фанаты, которые пытались выяснить, куда подевались абердинские пацаны, и мужики постарше, которые болели ещё с тех, «скарферских» времён, – эти просто тусовались и бухали. Многие из них вписались бы, если б абердинцы показались в дверях, но будучи сами из другой эпохи, они не понимали, на фига бродить по улицам в поисках молодых пацанов. Так, вышли, почудить, пивка попить, как Терри.

Рэб, Голли, его приятель Гаррет и ещё несколько незнакомых мне пацанов сидели у стойки и пили «Бекс». Вокруг толпились фанаты, которым постоянно поступали сводки: Абердин видели то на Уильям-стрит, то на Хеймаркете, то на Роуз-стрит, а то и по дороге сюда. Они балдели от предвкушения, воздух гудел едва сдерживаемой силой.

В общем, тусовочка была и так неспокойная. Тут я заметил компанию – они пили за дальним углом стойки. Дозо Дойл, Марти Джентльмен, Стив Дойл, Рэб Финнеган и парочка чуваков постарше. Все они скорее местные разбойники, нежели пацаны «Хибз». Я много раз замечатл, что чуваки моего возраста и постарше немного завидовали фанатам. Чуваки нашей возрастной группы мочили друг дружку в центре да по районам, тогда как это поколение объединилось и уже даёт шоу на высшем уровне. Дойл с компанией заценивали, что за народ, а пацаны постарше, типа Финнегана, похоже, вообще не врубались. И вот все они собрались в этом пабе.

Полмонт был с ними.

Голли их ещё не заметил, они не так давно зашли. Это была суббота, и народу было не продохнуть. Но потом он их засёк. Какое-то время он просто сидел и бурчал себе что-то под нос. Терри первый заметил.

– Только не надо здесь ничего затевать, – говорит.

Голли уже было настропалился, но прислушался к Терри. У него и так было достаточно проблем, он ждал решения суда. Мы отвели его в самый дальний угол паба, возле двери, и сели рядом. Обернувшись, я заметил, как Дойл подначивает Полмонта. Я решил, что пора допивать, потому что, заведись хоть кто-нибудь, взорвётся весь паб, и тут уже совсем невозможно предугадать, как карта ляжет.

Но было уже слишком поздно. К нам подвалил Полмонт, а Дозо и Стив Дойл нарисовались неподалёку. Я-то смотрел за них, туда, где громадная туша Джентльмена поднималась со стула.

Полмонт встал в метре от Голли:

– Ну что, доволен, мать твою, Гэллоуэй? Ребёнок, твой собственный ребёнок, попал из-за тебя в больницу! Подойдёшь хотя бы близко к Гейл или Джеки – умрёшь на хуй!

Голли так сжал кружку, что побелели костяшки пальцев. Он встал.

– Пойдём выйдем, – спокойно сказал он.

Полмонт сделал шаг назад. Уж если кто-то и убьёт Голли, то уж точно не он. Он даже один на один не вписался бы. Тут вышел Дозо Дойл, посмотрел на меня, на Терри.

– Вы с этим засранцем?

– Это их дело, Дозо, не наше и не твоё, – сказал Терри.

– Кто это тут вякает? А? – Дозо посмотрел на Терри.

Тут я уже поднялся.

– Я, – говорю, – на выход. – Я указал на дверь.

Дозо долго не размусоливал, надо отдать ему должное, сразу налетел на меня. Перевернул стол и с ходу вынул мне по подбородку, но я-то знал, что я его вынесу, и это был последний его удар. Я сунул ему пару раз по роже, он шлёпнулся на жопу, и я стал его пинать. Терри врезал Полмонту, а когда тот схватился за кружку, один из друзей Рэба, Джонни Уотсон, уебал ему по голове бутылкой «Бекса».

Когда подтянулся Джентльмен, я выдал ему хорошенько левой, и он попятился. Между нами встали Лексо и Рэб, а Демпси подтлетел и отлупил Финнегана. Потом я узнал, что фанат Демпси и корешок Дойла из Сайтхилла Финнеган уже давно были на ножах, и для Демпса это была удачная возможность, которую грех упустить. Такой вот беспредел творился.

Весь бар представлял собой сумасшедший микс из пацанов, многие из которых были нешуточно на взводе и только и ждали, как бы разрядиться, отпинать кого-нибудь. Чуваки поспокойнее увидели в этом зачатки гражданской войны и решили всё замять. Что меня поразило, так это фанатская дисциплина. Они неделями готовились к встрече с Абердином и вовсе не хотели путать свои карты потасовкой каких-то гопников из-за какой-то коровы, чтоб ещё копы, не дай бог, сели им на хвост.

Мне повезло, что здоровяк Лексо остановил наступление Джентльмена. Руки у него – что твои лопаты. Потом ещё немного поорали и попихались, но когда вошёл пацан и объявил, что Абердин точно на Уильям-стрит, паб опустел, все отправились туда, разбившись на небольшие группы. Тогда Демпси попробовал еща раз наскочить на по-прежнему бухенького Финнегана, только вот некий белобрысый фанат и Стив Дойл удержали его. Мы резко свалили и пошли по дороге. Тут только я заметил, что весь в крови.

– Придётся зашивать, – сказал Терри.

– Прости, Билли, – робко сказал Голли, как парнишка, который написал в постель и извиняется перед отцом.

Помню, Стив Дойл выкрикивал нам вслед смертельные угрозы, но мы скакнули в такси и поехали в травмпункт. Тогда я ещё так и не понял, что Дойл ударил меня не кулаком, а финкой. Я-то видел его руку. А все говорили, что меж пальцев было лезвие. Мне наложили восемь швов. Собственно, это был его единственный удар.

Так как рана была прямо на подбородке, пришлось отложить бой с ливерпульцем Кенни Парнелом. Это могло стоить кое-чго Пауэру и Гилфилану, а они могли повесить эту сумму на Дойла.

С тех пор я его, кажется, и не видел.

С парковкой на Джордж-стрит полный беспредел. Пришлось дважды проехать туда-обратно, прежде чем я увидел, как белое «вольво» сдаёт задом, и я тут как тут, занял её место. Сириус. До сто пятого дома ещё дойти надо. Сперва я решил, что Гилфилан спиздел, по этому адресу расположен банк, абсолютно пустой, как будто перед ремонтом. Я потянул дверную ручку и увидел Гилфилана, он говорил с охранником. Зачем в таких местах ставят охрану, непонятно.

В глубине за письменным столом сидит здоровенный толстяк. Я узнал его по первым рядам возле ригна. Дэвид Александр Пауэр, или Тайрон, как его называют. Огромный детина, чёрные волосы торчат щеткой.

– Ну как тебе здесь, Билли? – спрашивает он, оглядывая пустое пространство, – неплохо, а?

– Если вам нравятся банки, то да.

Пауэр встаёт и направляется к чайнику. Спрашивает, не хочу ли я кофе. Я киваю, и он берётся его сделать. Он не такой, каким я его себе представлял. После знакомства с Гилфиланом я думал, он будет вести себя серьёзно так, резко, выделываться, типа, гангстер. Однако этот здоровяк оказался таким расслабленным и добродушным, что твой любимый твой любимый дядюшка, который занялся бизнесом.

– Знаешь что, Билли, через десят лет эту улицу будет не узнать. Весь район от Вест-Энда вплоть до места, известного нам как Толлкросс. Знаешь, что здесь будет?

– Офисы, что ещё.

Пауэр улыбается и протягивает мне ирлиндскую кружку.

– Верно, но и более того – это будет новый финансовый центр Эдинбурга. И что тогда поизойдёт со всеми этими крепкими старыми постройками?

Я молчу.

– Всё изменится, – объясняет он, – здесь будет развлекательный центр. Но не такой, как на Роуз-стрит с липкими пабами для туристов и пивнухами, куда спользаются жители окраин, чтоб бухнуть в центре. Ничего подобного. Тусовщики, что рейвятся сейчас без устали, станут на десять лет старше и захотят комфорта и спокойствия.

Я вспомнил толпы танцующих на пустырях и в потных ангарах.

– Сложно представить, чтоб они этого захотели, – говорю.

– И тем не менее так оно и будет, – ухмыльнулся Пауэр, – когда-нибудь мы все к этому приходим. И Джордж-стрит будет таким местом. У нас есть Вест-Энд. Должно быть что-то посередине. Он остановился и развёл руками. – Джордж-стрит. Улица приятных предклубных баров, в интерьерах классических зданий старых банков. Достаточно стильных для молодой публики, достаточно просторных, чтобы устроить что-то ещё, когда лицензирование со временем упростится. Но не больше и, конечно, не стильнее, чем «Бизнес-бар». – И он обвёл глазами помещение, после чего похлопал себя по пузу. – Однако надо перекусить. А не продолжить ли нам этот разговор за ленчем в «Кафе-Рояль»?