Орлиная степь - Бубеннов Михаил Семенович

В следующее воскресенье Леонид Багрянов не появился на лыжной базе. Краем уха Светлана услыхала, что его послали в составе бригады, в командировку на один из заводов Урала. Как и думала Светлана, лыжная прогулка на этот раз вышла утомительной и скучной.

С той поры со Светланой стало твориться что-то странное. Она почти всегда была чрезмерно возбуждена и жила в постоянной, беспричинной тревоге. Всякая работа и на заводе и дома теперь валилась из рук. Все она делала поспешно, нетерпеливо, будто стараясь побыстрее освободиться для более важного дела. Нигде она не находила себе покоя и места. Все ей чего-то недоставало, все что-то искали и ждали ее глаза… Вечерами она старалась бывать во Дворце культуры, среди молодежи, и вполне серьезно считала, что без этого ей невозможно жить. Но возвращалась она домой всегда одинаково расстроенная и разочарованная, а здесь ее особенно одолевала горестная тоска.

Однажды она увидала во сне Леонида Багря-нова. Он держал ее руки в своих теплых, ласковых руках, не зябнущих на морозе, — и что-то рассказывал об Урале, а глаза у него в эту минуту были необычайно ясные, умные и немножко грустные, как у того лося, что спасали они на Москве-реке. Она поднялась на своей кровати за ширмочкой, поняла все, что случилось с ней, и тихонько заплакала…

Леонид Багрянов пробыл на Урале больше месяца. С каждым днем метание и тоска Светланы становились несносней. Когда же, наконец, она увидела Багрянова издали во Дворце культуры, ей вдруг подумалось, что легче провалиться сквозь землю, чем встать перед ним: она была убеждена, что он сразу, с одного взгляда, поймет, как она тихонько, незаметно для людей, умирает от любви, и это, может быть, скорее рассмешит его, чем вызовет какой-то ответ. И она, вся дрожа, скрылась из Дворца.

Мысль о том, что она полюбила первой и должна искать ответное чувство, совершенно убивала Светлану. Она душой рвалась к Багрянову и всячески избегала оставаться с ним наедине, когда случались редкие, долгожданные встречи. Где-то уже в феврале она определенно поняла, что и Багрянов любит ее; казалось бы, здесь-то и конец ее робости, но она, так и не совладав с собой, на этот раз унеслась от него еще с большей резвостью.

А тут над Москвой взлетело и зазвенело, как жаворонок над степью, чудодейственное слово — целина…

V

В течение зимы при каждом воспоминании о Светлане душа Леонида неизменно обливалась тем холодным и жгучим огнем, каким облилась впервые в жизни во время прогулки у Москвы-реки. Вернувшись из командировки с Урала, где в разлуке, которая показалась ему вечностью, он стал настойчиво искать случая, чтобы встретиться и поговорить с ней… Признание могло произойти быстро и решительно, что было в натуре Леонида, но его внезапно смутило и остановило поведение Светланы. Встречи были досадно редки, а она решительно избегала оставаться с ним наедине. Леониду невольно показалось, что это никак не объясняется одной ее чрезмерной девичьей робостью. Он стал искать другие причины, которые могли как-то объяснить ее поведение, и вскоре обратился к самому себе. Однажды у него мелькнула мысль, к которой он и привязался быстро, — мысль о том, что он с первой же. встречи со Светланой, показывая ей гнездо клеста, случайно зарекомендовал себя с самой наихудшей стороны. Что может быть неблаговиднее того поступка, какой совершил он, самовольничая с беззащитной рукой почти незнакомой робкой девушки? Правда, она не подала виду, что оскорблена, и даже потом охотно помогала ему спасать лося, — это, конечно, говорит лишь о ее благородстве и доброте, но ничего о том, что она извиняет его поступок. Как нельзя лучше это подтверждалось тем, что уже тогда, на Москве-реке, она как-то замкнулась и неожиданно стала сторониться, но особенно — всем ее теперешним поведением «Ну, ясно, она причислила меня к тем ухажерам, какие, вероятно, вьются около нее тучей, — решил Багрянов. — Тем более что я, как она думает, в мои-то годы только о пошлости и думаю…» И Леониду стало очень стыдно перед Светланой. «Что ж я, дурак, наделал? — казнился он перед собой, — Что наделал?» С той поры он решил не добиваться встреч со Светланой, не надоедать ей, а терпеливо выжидать, пока она сама, понаблюдав за ним издали, не разуверится в своей ошибке.

Но все это только до крайности осложнило дело. В последнее время Леониду уже думалось о том, что теперь-то в любом случае объяснение со Светланой грозит бедой: если окажется, что она не любит, он невзвидит света белого, не то что целины; если любит, попытается, конечно, задержать в Москве, отчего ему легче не будет. Но и оставить Светлану в неведении относительно своей любви он не мог. Мать права: до осени много воды утечет. Девичья душа — потемки, с девушками случается, что они выходят замуж с горя, а то и назло.