Жестокие игры - Пиколт Джоди

— Кто такая Челси?

Томас смерил отца пристальным взглядом.

— Папа, я уже говорил!

— Ах да.

— Так вот, Джиллиан была рядом и пыталась убедить Челси, что на меня даже время тратить не стоит. Я веду к тому, что Джиллиан сама напросилась: когда ставишь себя выше других, рано или поздно кого-то достанешь. Но когда я поделился своими соображениями с Челси, она сказала, что все совсем не так.

— Да?

— Она была там, когда выбежала Джиллиан, вся в слезах… после случившегося. Она утверждает, что Джиллиан не могла даже разговаривать. Что она до сих пор не оправилась от потрясения.

Джордан снял влажное полотенце с головы, обменялся взглядом с Селеной и снова посмотрел на сына.

— Томас, — сказал он, — мне хотелось бы знать, что еще будет говорить Челси.

Конверт торчал между счетами за электроэнергию и рекламной листовкой в поддержку Джорджа Буша-младшего на пост президента. «ДЛЯ ЭДДИ ПИБОДИ» было написано большими буквами незнакомым почерком. Штемпеля на нем не оказалось, кто-то бросил конверт прямо в почтовый ящик, пока она была на работе.

Эдди приоткрыла конверт.

Внутри лежал кусочек ткани, такой же голубой, как и футболка, которая была на Джеке в то утро, когда его арестовали. Эдди развернула его и обнаружила одно слово, написанное его почерком.

«Лойал».^[xii]

Она опустилась на землю прямо у почтового ящика, держа в руках кусок ткани и пытаясь понять таинственное послание. Может быть, Джек обвиняет ее в том, что она не вступилась за него, когда его арестовывали? Или просит о помощи?

Уголки ее воспоминаний начали коробиться, словно бумага, брошенная в огонь.

Вполне может быть, что это и не прилагательное.

Крепкий, глубокий сон Джордана прервал резкий звонок. Он уронил часы с радио, когда потянулся за телефоном.

— Да, — хрипло произнес он.

— Вам звонят из окружной тюрьмы Кэрролла. Будете оплачивать звонок? — послышался равнодушный голос.

— Вот черт! — выругался Джордан.

— Простите, не понял…

— Да, — воскликнул он. — Да, да!

— Спасибо.

Через секунду на другом конце провода раздался голос Сент-Брайда:

— Джордан! Джордан, вы меня слышите?

Джек задыхался.

— Успокойся. Что произошло?

— Нужно встретиться!

— Хорошо. Я приеду завтра.

— Нет, нужно встретиться прямо сейчас! — Голос Джека превратился во всхлип. — Пожалуйста. Я вспомнил. Я все вспомнил!

— Уже еду, — ответил Джордан.

Спустя час, вспотевший и взволнованный после своей только что рассказанной истории, Джек стоял перед адвокатом. В тишине крошечной комнаты для свиданий, словно бомба с часовым механизмом, тикали часы.

— Давай разберемся, — наконец произнес Джордан. — Ты видел, как эти предметы свисали с деревьев.

Джек кивнул.

— Они были привязаны.

— Как мишура?

— Нет, — ответил Джек. — Висели ленты и маленькие саше. Колдовские штучки. Как в кино… «Ведьма из Блэр».

Джордан скрестил руки на груди.

— Значит, распятия из веток, от которых бросало в дрожь, висели между деревьями, когда ты проходил мимо, в темноте, в лесу, где ты не встречался с Джиллиан Дункан. И ради этого ты меня разбудил?

— Там происходило что-то странное. Я подумал, что это чрезвычайно важно для дела, но простите великодушно, если нарушил наш сладкий сон!

— Да, Джек, это ерунда. Было бы важно, если бы ты вспомнил, кто видел тебя между полуночью и половиной второго ночи.

Было бы важно, если бы ты просто признал, что переспал с этой девочкой.

— Я не спал с Джиллиан Дункан! — завопил Джек. — Почему вы мне не верите?

— Ты был пьян. Во что проще поверить: что пьяный вдрызг парень напал на попавшуюся ему на пути девушку или в эти… декорации посреди леса к фильмам «Хэллоуин» или «Крик», о которых ты рассказываешь? К тому же, должен напомнить, ничего из этих декораций ни полиция, ни мой детектив не обнаружили.

Джек опустился на стул.

— Я хочу, чтобы мои показания проверили на полиграфе, — решительно заявил он.

Джордан закрыл глаза.

«Боже, храни моего подзащитного!»

— Даже если ты пройдешь тест на полиграфе, он не будет являться доказательством в суде. Ты сделаешь это только для себя, Джек.

— И для вас. Чтобы вы знали: я говорю правду.

— Я уже говорил, что мне все равно, совершил ты преступление или нет. Я все равно буду тебя защищать.