Жестокие игры - Пиколт Джоди

— Чье лицо вместо мяча ты представляешь, Гулигана или Сент-Брайда?

Джордан повернулся и провел-таки удар. Потом прикрыл глаза от солнца и увидел, что мяч вылетел за метку.

— Тебя не учили не говорить под руку, когда другие играют в гольф?

Селена отложила кожуру от апельсина и сунула первую дольку в рот.

— Какой из тебя игрок в гольф, Джордан? Ты дилетант!

Не обращая на нее внимания, Джордан забил еще три мяча.

— Хочу задать тебе один вопрос.

— Давай.

— Если бы тебя обвиняли в убийстве, кого бы ты взяла себе в адвокаты?

Селена нахмурилась, на секунду задумавшись.

— Думаю, обратилась бы к Марку Дамато. Или к Ральфу Конканнону, если бы Марк не смог.

Джордан оглянулся через плечо.

— Марк отличный адвокат, — согласился он.

Она рассмеялась.

— Боже, Джордан, тебе стоит поработать над своим лицом. Какой из тебя игрок в покер? А ну спроси, почему бы я не обратилась к тебе?

Он отложил клюшку.

— И почему же?

— Потому что единственный, на кого я способна до смерти разозлиться, — это ты, поэтому тебя к тому времени уже не было бы. Доволен?

— Не уверен, — нахмурился Джордан. — Нужно подумать.

Селена посмотрела на полупустую корзину с мячами.

— Ты уже спустил пар? Теперь можешь рассказать мне об утренней встрече?

— Для этого понадобится шесть корзин. — Он потер шею. — Почему мне кажется, что это дело станет огромным шилом в заднице?

— Потому что Сент-Брайд намеревается вытащить тебя из тепленькой постельки. Простой судебный приговор — не для тебя. Он будет признавать вину?

— Нет. Мы намерены отстаивать правду в суде.

— Шутишь?

— Ты слышала, что я сказал.

Она пожала плечами.

— Хорошо. У нас есть план?

— От нашего многоуважаемого подзащитного мы ничего не добьемся — у него очень кстати случилась амнезия. А это означает, что ты должна доказать, что девочка клевещет.

Селена так долго молчала, что Джордан успел провести еще шесть мячей, прежде чем сообразил, что она так и не ответила.

— Понимаю, — посочувствовал он, — это практически невозможно. Все, что она рассказала, пока подтверждается.

— Нет, я не об этом думаю. — Она подняла глаза на Джордана. — Кто такой или такая доктор Горовиц?

— Откуда мне знать? Врач из пункта оказания первой помощи?

— Он или она упомянут в показаниях потерпевшей. Насколько я понимаю, это психиатр, к которому раньше обращалась Джиллиан Дункан.

Впервые за сегодняшний день мяч Джордана приземлился почти у самого флажка. Он медленно повернулся и посмотрел на Селену, которая, вопросительно приподняв брови, протягивала ему последнюю дольку апельсина. Их пальцы соприкоснулись, когда он брал ее.

— Интересная догадка, — похвалил он.

Единственное, что был в силах сделать Джек, — это смотреть на стопку аккуратно сложенной на стуле одежды и стараться не чесаться.

Все три дня, проведенные в карцере, он старался не вспоминать о душе. Сначала он разделся до футболки. Когда футболка пропиталась потом, он снял и ее. Но перед тем как отвести Джека в кабинет директора тюрьмы, конвоир заставил его снова одеться. Футболка тут же прилипла к телу и страшно воняла.

Джек жадно впился взглядом в одежду.

— Соблазнительно, верно? — поинтересовался директор. — Это вещи для вас.

— Нет, спасибо.

— Мистер Сент-Брайд, вы слишком большое значение придаете мелочам.

Джек улыбнулся.

— Когда окажетесь на моем месте, вам не покажется это мелочью.

— Эта одежда для вашей же безопасности.

— Не для моей, а для вашей. Это вы хотите, чтобы я надел оранжевый комбинезон, чтобы все остальные здесь знали, что я подчиняюсь вашим правилам. Как только я это надену, вы сможете мною управлять.

У директора блеснули глаза. Джек понимал, что ступает по очень тонкому льду.

— Карцер у нас не пентхаус. Вы не можете сидеть там вечно.

— Тогда переведите меня в обычную камеру, но в моей одежде.

— Не могу.

Джек скользнул взглядом по чистой одежде, лежащей на стуле.

— Я тоже, — негромко ответил он.

Директор кивнул, конвоир у Джека за спиной шагнул вперед.

— Отправьте мистера Сент-Брайда в карцер еще на шесть дней. На этот раз отключите в кране воду.

Джек почувствовал, как его рывком поставили на ноги. Он разгладил футболку, как будто это был королевский костюм.