Безутешные - Исигуро Кадзуо

– Пожалуйста, пойди сейчас. Скажи ему что-нибудь.

– Пойти? Беда в том, что у меня неотложное дело, – и как только появится Хоффман…

– Пожалуйста, всего два-три слова. Для него это так важно. Пожалуйста.

Она не сводила с меня глаз. Когда я пожал плечами, она первой отправилась в дальний конец вестибюля.

Когда мы приблизились, Борис поднял глаза, но тут же вновь с серьезным видом уставился в книгу. Я думал, Софи что-нибудь скажет, но, к моей досаде, она только послала мне многозначительный взгляд и удалилась за диван, на котором сидел Борис, к журнальной полке у окна. Я оказался один на один с Борисом, который продолжал читать. Наконец я подтянул к себе стул и сел напротив.

Борис по-прежнему читал, делая вид, что не заметил меня. Затем, не отрываясь от страницы, шепнул себе под нос:

– Грандиозная книга. В ней есть все.

Я раздумывал, что ответить, но тут обратил вни мание на Софи, которая стояла к нам спиной и притворялась, будто изучает журнал, только что снятый с полки. Во мне вдруг опять поднялась злость, и я горько пожалел о том, что последовал за ней. Я понял: она хитро устроилась; теперь, что бы я ни сказал Борису, она воспримет это как подтверждение своей правоты. Я снова бросил взгляд на Софи; заметил, как она округляет спину, дабы показать, что по уши погрузилась в журнал, и разозлился еще более.

Борис перевернул страницу и продолжал читать. Через некоторое время он опять пробормотал, не поднимая глаз:

– Отделка ванной кафелем. Теперь мне это по плечу.

На кофейном столике поблизости я увидел кипу газет и подумал, что могу и сам взяться за чтение. Я взял газету и развернул ее. Несколько секунд прошло в молчании. Просматривая статью о германском автомобилестроении, я неожиданно услышал голос Бориса:

– Прости.

Он выговорил это слово не без доли вызова, и я вначале предположил, что Софи ухитрилась его толкнуть или подала ему знак, пока он читал. Я потихоньку скосил глаза на Софи, но она по-прежнему стояла к нам спиной и, похоже, вообще не меняла позы. Борис продолжал:

– Прости, я вел себя как эгоист. Я больше не буду. Никогда больше не стану говорить о Номере Девять. Я уже для этого чересчур взрослый. С такой книгой мне будет легко. Она грандиозная. Скоро я научусь делать все. Я собираюсь заново отделать ванную комнату. Прежде я не представлял себе. Но читаешь – и все-все становится ясно. Никогда больше не буду говорить про Номер Девять.

Создавалось впечатление, что он заранее запомнил и отрепетировал эту речь. Тем не менее казалось, что он говорит с чувством, и мне очень захотелось протянуть руку и утешить его. Но тут я увидел, как вздымаются и опадают плечи Софи, и вспомнил, что зол на нее. Более того, я предвидел, что если позволить ей устроить дела так, как она задумала, в будущем это выйдет нам обоим боком.

Я свернул газету, встал и оглянулся, чтобы посмотреть, появился ли Хоффман. Борис снова заговорил, и в его голосе зазвучали панические ноты:

– Я обещаю, я клянусь всему научиться. Теперь это просто.

Голос Бориса слегка дрожал, но, когда я снова взглянул на него, его глаза упорно не отрывались от страницы. Лицо мальчика, как я заметил, странно вспыхнуло. Потом я уловил движение в дальнем конце вестибюля и увидел Хоффмана, который махал мне из конторки портье.

– Мне нужно идти, – крикнул я Софи. – У меня очень важное дело. Увижусь с вами в другое время.

Борис перевернул страницу, но глаз не поднял.

– Очень скоро, – сказал я Софи, которая обернулась ко мне. – Мы поговорим очень скоро. Но сейчас мне нужно идти.

Хоффман проложил себе путь в центр вестибюля и, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, ожидал меня там.

– Простите, что заставил вас ждать, мистер Райдер, – заговорил он. – Нужно было подумать о том, что вы появитесь задолго до собрания, подобного нынешнему, я только что из зала заседаний и скажу вам, сэр, эти простые люди, обычные горожане, невыразимо благодарны вам за то, что вы согласились встретиться с ними лично. Что вы, мистер Райдер, сознаете, как важно услышать из их собственных уст об их достижениях.

Я смерил его строгим взглядом:

– Мистер Хоффман, мы, видимо, не понимаем друг друга. В данную минуту мне требуется два часа занятий на фортепьяно. Два часа полного уединения. Я должен просить вас как можно скорее освободить для меня гостиную.

– А, да, гостиную! – он хохотнул. – Прошу прощения, мистер Райдер, я не вполне понимаю. Как вам известно, комитет Группы взаимной поддержки граждан в эту самую минуту ждет в зале заседаний…