Безутешные - Исигуро Кадзуо

– Простите, сэр, я только… только… – Он слегка усмехнулся и двинулся дальше.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет. Знаете, сэр, ребята просто завизжат от восторга, когда вы появитесь в дверях.

Он обогнал меня и остаток пути проделал первым, ступая уверенно и решительно.

27

Только войдя в кафе и ощутив тепло очага, который находился в дальнем конце комнаты – в камине пылало целое бревно, я понял, как холодно сделалось на улице. С прошлого моего посещения интерьер кафе изменился. Почти все столики сдвинули к стенам, освободив центр комнаты для большого круглого стола. За ним сидела приблизительно дюжина посетителей, которые пили пиво и шумно переговаривались. Все они на вид были моложе Густава, хотя в большинстве уже миновали средний возраст. Невдалеке от них, у самой стойки двое худощавых мужчин в цыганских нарядах наяривали на своих скрипках вальс. В кафе расположились и другие посетители, но они скромно ютились на заднем плане, нередко в затененных нишах, довольствуясь ролью наблюдателей на чужом празднике.

Когда мы с Густавом вошли, носильщики дружно обернулись и уставились на нас, словно не веря собственным глазам. Густав объявил:

– Да, ребята, это в самом деле он. Явился самолично сказать нам пару сочувственных слов.

Воцарилась полная тишина. Взоры всех, кто был в кафе – носильщиков, официантов, музыкантов, прочих посетителей, – устремились на меня. Затем раздался взрыв аплодисментов. Я почему-то оказался не готов к такому приему – и на глазах у меня снова едва не выступили слезы. Я улыбался, приговаривая: «Спасибо, спасибо», а овации по-прежнему гремели так оглушительно, что я почти не слышал самого себя. Носильщики повскакали с мест, и даже цыгане-музыканты, зажав под мышкой свои скрипочки, захлопали в ладоши. Густав сопроводил меня к центральному столу, я сел – и только тогда аплодисменты смолкли.

Музыканты снова взялись за скрипки, а я очутился в окружении возбужденных лиц. Густав, севший со мною рядом, заговорил:

– Ребята, мистер Райдер был так добр, что…

Не успел он докончить фразу, как ко мне склонился, поднимая пивной бокал, плотный и красноносый носильщик.

– Мистер Райдер, вы нас спасли! – заявил он. – Теперь наша история пойдет совсем по-другому. Внуки запомнят меня иным. Это великий день для всех нас.

Отвечая на его улыбку, я почувствовал, что кто-то ухватил меня за рукав. Прямо мне в глаза заглядывал человек с нервным исхудалым лицом:

– Скажите, мистер Райдер, скажите – вы и вправду сделаете это? Не получится ли так, что, когда придет время, ваш ум будет занят другими важными вещами, и вы, представ перед битком набитым залом, передумаете и…

– Не приставай! – вмешался чей-то голос, и нервный человек исчез, словно его оттащили назад. Я услышал у себя за спиной другой голос: – Конечно же, он не передумает. Ты что, забыл, с кем разговариваешь?

Я обернулся, чтобы успокоить нервного собеседника, однако еще один из собравшихся потряс мне руку со словами:

– Спасибо, мистер Райдер, спасибо.

– Вы бесконечно добры, – сказал я, улыбаясь всей компании. – Но я… я просто обязан вас предупредить…

В тот же миг кто-то меня толкнул, так что я едва не упал на своего соседа. Кто-то рассыпался в извинениях, еще кто-то буркнул: «Нечего толкаться!» Другой голос, у самого моего уха, произнес: «Это я заметил вас на той стороне площади, сэр. Я сказал Густаву, что это, кажется, вы. Как вы любезны, что согласились подойти к нам. Сегодняшний вечер мы никогда не забудем. Это переворот в судьбе каждого из местных носильщиков».

– Послушайте, я должен вас предупредить! – громко заговорил я. – Я сделаю все от меня зависящее, но предупреждаю, что, быть может, уже не пользуюсь таким влиянием, как прежде. Видите ли…

Однако мои слова потонули в дружном многоголосом «ура». Второе «ура» подхватила вся компания носильщиков, музыка мгновенно смолкла – и к заключительному, громовому «ура» присоединились все, кто был в кафе. Овация возобновилась.

– Спасибо, спасибо, – повторял я, искренне тронутый. Когда аплодисменты стали стихать, ко мне с другого конца стола обратился красноносый носильщик:

– Мы очень вам рады, сэр. Вы прославлены и знамениты, но я хочу, чтобы вы знали: мы здесь хорошего человека видим за версту. Кто год за годом занимается нашим ремеслом, тот вырабатывает в себе нюх на порядочных людей. Вы человек порядочный на редкость, это ясно всем нам. Порядочный и добрый. Вы можете подумать: мы вам радуемся только потому, что вы обещали нам помочь. Мы вам благодарны – не буду отрицать. Но я знаю эту компанию: они искренне испытывают к вам добрые чувства – не будь вы порядочным человеком, они бы не относились к вам так хорошо. Будь вы заносчивы или неискренни, от них бы это не укрылось. Да-да. Они бы встретили вас уважительно, благодарили – однако не так, как сейчас. И вот что я стараюсь объяснить, сэр: будь вы не знаменитость, а просто случайный приезжий, но, узнав, что вы хороший парень, заехали далеко от дома и чувствуете себя одиноко, мы бы встретили вас как родного. Мы бы вели себя приблизительно так же, как сейчас: нам достаточно одного – что вы порядочный человек. Что бы о нас ни говорили, мы не буки. С сегодняшнего вечера, сэр, можете считать всех нас своими друзьями.