Экстази - Уэлш Ирвин

— Боб… — простонала она.

— Что случилось… Мэри… ты родила… с ребенком все в порядке… где он?

— У вас родилась девочка, здоровая малышка, — произнесла сестра без энтузиазма и не очень убедительно.

— Мне ее не показывают, Боб, мне не дают подержать мою малышку, — жалобно прорыдала Мэри.

—В чем дело? — вскрикнул Боб.

Перед ним появилась вторая медсестра с вытянутым, измученным лицом. Она была похожа на человека, который только что встретился с чем-то одновременно ужасным и непонятным. Ее профессионализм выглядел фальшиво, как новый фрак, надетый на бездомного бродягу.

— С ребенком не совсем все в порядке… — медленно проговорила она.

Сучья привычка

Замок она еще не сменила; знает, что ее ждет, если только осмелится. Я оставил себе свой ключ, после того как съехал из этой дыры. Ей я сказал, что мне нужна своя берлога. И так для всех будет лучше. Но я оставил себе ключи, чтобы навещать пацаненка; ежу понятно, что я его не забуду. Она слышит, как ключ поворачивается в замке, и смотрит на меня так странно, когда я вхожу. Малыш здесь, вот он выбегает из-за ее спины.

Она все — таки курит прямо при нем. Сорок штук в день, сука, смолит. Сучья привычка. Сносная для парня, но унизительная для девчонки, особенно для молодой. Я свою мамашку не имею в виду. Ей и так мало радости в жизни достается, пусть себе смолит. Но для молодой бабы это блядская привычка. Надо же, к тому же, и о здоровье думать. Я все это высказал ей, когда был тут в последний раз. И предупредил по поводу курения прямо при пацане. «О здоровье подумай, сука», -я ей сказал. Не могу даже думать об этом.

— Ему нужны новые ботинки, Дейв, — говорит она.

— Надо? Куплю, — говорю я. Бабок я ей больше не дам. А то купит самые дешевые, а остальное на курево потратит, сучка. Я не такой дурак.

Пацан глядит на меня.

— Ну как мой малыш, а?

— Нормально, — отвечает он.

— Нормально, — продолжаю я, — что это за нормально? А как насчет поцеловать своего папашку, а?

Он подходит и чмокает меня своим мокрым ртом.

Хороший малыш, — говорю я и треплю его по голове. Надо прекращать эти поцелуйчики вообще-то, он уже слишком большой для этого. А то еще вырастет слабаком от этих телячьих нежностей или, еще хуже, станет одним из этих педрил, которые тут кругом болтаются. Это же просто противоестественно. Я поворачиваюсь к ней: 

— Слышь, а этот педик все еще тусуется у школы, а?

— Не-а, больше о нем ничего не слышала.

— Если услышишь, то сразу дай мне знать. Никаких извращенцев близко к моему малышу не подпущу, правда, сынок? Помнишь, что надо сделать, если кто к тебе приставать будет в школе?

— По яйцам врезать! — отвечает он. Я смеюсь и боксирую с ним в шутку. Рука у него тяжелая для такого малыша; в папашу пойдет, если Сучка его правильно воспитает и все такое.

Смотрю на Сучку. Выглядит сегодня просто супер; намазалась и все такое.

— Встречаешься с кем-нибудь, старушка? — спрашиваю.

— В данный момент нет, — отвечает она, надменно так.

— Снимай тогда свои сучьи трусики.

— Дейв! Не разговаривай так при ребенке, — говорит она и указывает на пацаненка.

— Да, верно, слушай, парень, вот тебе бабки, пойди купи себе конфет. А вот ключи от тачки, вот этим дверь открывают, ясно? Сейчас я выйду — поговорить надо с мамой, типа, взрослый разговор.

Пацан линяет с бабками, и тут она начинает мне зудить.

— Не хочется, — говорит она мне.

— Мне наплевать, чего тебе хочется, блин, — говорю я ей. Совсем уважения нет, вечная проблема Сучки, что-то вроде недостатка в характере. Она делает мне лицо, но свое дело знает, и вот уже стягивает одежку и бежит в спальню. Я заваливаюсь с ней на постель и начинаю целовать ее, залезая языком в эту отвратную пепельницу. Раздвигаю ей ноги — войти в нее не составляет труда, у грязной сучки между ног просто влажная губка — и начинаю трахать. Я просто хочу поскорей кончить и свалить — обратно в чертову машину. Но беда в том, что, когда я ей вставляю, мне никак не кончить… и вот — та же самая история, надо было раньше думать. Она уже с ума сходит; ведь говорила, что не хочется, сучка; она уже в экстазе совсем, а мне, бля, не кончить.

НЕНАВИЖУ ПИЗДУ, ГРЯЗНУЮ СУКУ, И МНЕ НИКАК НЕ КОНЧИТЬ.

Мне хочется разорвать ее вонючую пизду, сделать грязной сучке по-настоящему больно, но чем я сильнее ее трахаю, тем ей прикольнее, она наслаждается каждой секундой, грязная сука, мерзкая похотливая блядина… так не должно быть… я вижу перед глазами его — Лионси из милвалльской команды, вижу его внутри своей головы. И я пытаюсь представить себе, как трахаю Лионси вместо нее. Та заварушка в Роттерхайтском туннеле, где я первым вмазал громадному ублюдку аж три раза, а он просто стоял и смотрел, смотрел на меня, будто я маленькая игрушка какая-то.