Тайна Богов - Вербер Бернар

Мы сидим перед компьютерами и смотрим телевизионный выпуск новостей. Элиота и Робера пригласили в студию, чтобы рассказать об этом событии. Они начинают с истории моего исчезновения.

Дельфина улыбается, вертя в руках какой-то предмет, который разбрасывает повсюду радужные блики.

– Я горжусь тобой, – говорит она.

– Почему?

– Просто так. Я считаю, что ты… (она ищет подходящее слово) феерический.

Я целую ее и глажу ее живот. Мне хорошо.

– Мне кажется, что я живу в раю, – шепчет она. Я удерживаюсь, чтобы не ответить: я побывал в нескольких «раях» и пришел к выводу, что рай – это не какое-то определенное место, а результат стремления к нему.

В телестудии продолжается обсуждение моих книг. Участники выпуска пытаются найти скрытый смысл в том, что я написал.

В конце концов, мой труд теперь принадлежит им, пусть найдут все, что они там ищут.

Но все это волнует меня. Я говорю, что лучше пойду пройдусь, поищу грибы.

Северная часть острова выступает в океан, словно зуб, торчащий из челюсти.

Как примут мою игру?

Как примут роман?

Хорошо хоть, что я умер и не должен участвовать в рекламной кампании.

Я иду вперед, один, полный тревоги.

Вдруг, когда я уже подхожу к той части леса, которая пока остается нетронутой нами, я слышу страшный звук, похожий на рев дикого зверя.

Я хватаю ветку и начинаю размахивать ею как оружием.

Снова рев. Я понимаю, что он раздается не снизу, а сверху.

С неба.

Я поднимаю голову и вижу свет, словно звезда на всех парах мчится сквозь тучи.

Я тру глаза.

Свет идет от какого-то летящего объекта. Эта штука снижает скорость и медленно опускается на поляну рядом со мной.

Это что-то вроде диска пяти метров в диаметре, с освещенными иллюминаторами. Раздается звук. Одна нота.

Только этого еще не хватало…

Я вспоминаю о встрече в Империи ангелов с Зозом, ангелом-инопланетянином. Но эта штука хоть и странная, все-таки выглядит как предмет, сделанный здесь, на Земле-18.

Меня уже давно не удивить инопланетянами. Для меня они просто «иностранные смертные». На худой конец меня могла бы заинтересовать встреча с инопланетными богами, но Зевс никогда не говорил о том, что они существуют.

Летающая тарелка с шипением приземляется.

Свет в иллюминаторах гаснет. Шипение прекращается. Из-под дна тарелки вырывается пар.

Я подхожу ближе.

Дым рассеивается.

Вдруг открывается дверь, из которой вырывается свет. Медленно опускается трап. В ярком, слепящем свете появляется фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Она медленно спускается по ступеням.

Снова раздается звук. Другая нота.

Третья. Она звучит в сочетании с двумя другими, становится мелодией.

Наступает тишина. Фигура останавливается.

Гностики считали, что музыка тесно связана с космосом и астрономией. Таким образом:

1. Ре – Regina Astris, Царица звезд. Луна.

2. Ми – Mixtus Orbis, Смешанный мир. Место, где смешиваются Добро и Зло. Земля.

3. Фа – Fatum. Судьба.

4. Соль – Solaris. Солнце.

5. Ля – Lacteus Orbis. Млечный путь.

6. Си – Sidereus Orbis. Звездное небо.

7. До – Dominus. Бог.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

Вот он уже передо мной. Я не очень хорошо вижу, но, похоже, это существо одето в платье. Нет… В тогу!

– Здравствуй, Мишель! Я сразу узнаю этот голос.

– Что ты тут делаешь? – ошарашенно спрашиваю я.

– Я же сказал тебе до свиданья, а не прощай. Я обнимаю его.

– Я боялся, что никогда не найду тебя здесь, – говорит он. – Как хорошо, что вы развели большой костер. Зная тебя, я подумал, что ты снова отправился куда-нибудь на остров, поэтому очень внимательно наблюдал за океаном. И наконец увидел твой костер. Я смотрел в увеличительное стекло анкха и нашел ваше маленькое поселение.

Первый восторг от встречи проходит, и я чувствую, что мне не по себе в присутствии моего учителя. Здесь, в моем святая святых, где я надеялся никогда больше не возвращаться к своему прошлому.

– Я больше не принадлежу к твоему миру, Эдмонд. Теперь вся моя жизнь здесь. Скоро я стану отцом, и еще… я устал.

– Знаю, – говорит Эдмонд Уэллс. – Но обстоятельства изменились. На Эдеме произошли ужасные вещи. Ты срочно нам нужен. Ты должен вернуться.

– Я никогда не брошу Дельфину и нашего ребенка.

– Если ты хочешь, чтобы они жили на этой планете, то ты должен вернуться. У тебя нет другого выбора. Ты сам знаешь, иногда чем-то приходится жертвовать, чтобы спасти остальное. Теперь все события взаимосвязаны. Нельзя жить на островке, отгородившись от всего мира.

– Мы будем отсюда вести борьбу со злом. Я нашел свое место, Эдмонд. Всю жизнь меня преследует вопрос: «Что я здесь делаю»? И здесь, на новом острове Спокойствия, я получил ответ. Я дома. Я соберу здесь тех, кого люблю, и попытаюсь создать лучший мир. Мое будущее связано с ними, а не с вами.

Эдмонд Уэллс смотрит на меня так же серьезно, как тогда, когда был моим учителем в Империи ангелов. Это всегда оказывало на меня большое впечатление.

– Ты не такой, как они, Мишель. Ты бог-ученик.

– И что это меняет?

– Это подразумевает, что ты обладаешь особенной властью, а значит, на тебе лежит и особая ответственность. Ты нужен нам в Эдеме. И ты не можешь уклониться.

– А если я откажусь?

– Второй остров Спокойствия постигнет та же судьба, что и первый. Это остров вулканического происхождения, а значит, на нем может произойти землетрясение, на него может обрушиться цунами. Нет ничего проще катастрофы.

Я с удивлением смотрю на Уэллса.

– Это угроза?

– Цель оправдывает средства.

– Не говори, как Рауль. Я думал, что ты мой друг, Эдмонд.

– Я твой друг и всегда им буду. Я пришел за тобой именно потому, что я твой друг и с уважением отношусь ко всему, что ты тут создал.

Вдалеке слышится музыка. Островитяне затевают праздник, чтобы отметить выход игры и романа. Из нашей деревни доносится пение.

Здесь каждый вечер праздник? – спрашивает Уэллс.

Нет. Сегодня особенный вечер. Нечто вроде дня Рождения с сюрпризом.

Я думаю о том, что никто, кроме меня, не видел летающую тарелку. Ведь она появилась из низко нависших облаков с той стороны острова, куда почти никто не заходит.

– В таком случае ты можешь показать им фокус с чудесным исчезновением.

– Я не могу бросить жену. Не могу бросить людей, которые поверили мне.

Бывший бог муравьев хватает меня за плечи и встряхивает.

– Да что с тобой? Мишель, это всего лишь игра! Игра. Ты на Земле-18, на шахматной доске, на которой происходил турнир богов-учеников. «Люди, которые доверяют тебе» – просто пешки. Та, которую ты называешь своей женой, такая же фигура, как и они. Смертная. Они похожи на мух-однодневок, которые рождаются утром, а к вечеру умирают. Для нас это всего лишь хрупкие бессознательные существа. Они могут умереть от обычного гриппа, от укуса змеи. Они и не подозревают о том, что такое Вселенная на самом деле, о том, на какой планете они живут.

– Дельфина знает. Она все поняла сама благодаря своей вере.

Эдмонд в замешательстве смотрит на меня.

– Но ведь это ты создал «ее веру». Вспомни, когда мы объединили народы дельфинов и муравьев, мы создали «их веру». Мы придумали обряды, молитвы, их представления о нас. Мы вдохновляли их священнослужителей. Мы дали им их догмы.

– Эдмонд, Дельфина восприняла все, что я ей дал, и продвинулась по пути духовности дальше, чем я. Клянусь, она многому научила меня.

Он недоверчиво смотрит на меня.

– Давай говорить серьезно. Смертный не может учить бога.

– Дельфина – исключение. Он учит меня медитировать и молиться.

Эдмонд Уэллс хохочет.

– И кому же ты молишься? Себе самому?

– Я молюсь тому, чего не знаю, но что стоит выше меня. Она называет это Великим богом, я называю это 9. Над каждым измерением стоит другое измерение. Ты сам когда-то научил меня этому, Эдмонд. Разве ты не помнишь?

Он больше не находит аргументов и только повторяет:

– Это же просто смертная!

Он произносит это слово как оскорбление. Потом осекается и снова с изумлением смотрит на меня.

– Только не говори, что влюбился в шахматную фигуру на доске Земля-18!

– Это не просто шахматная фигура, это ферзь! Королева!

– Мишель, опомнись! Я вижу, ты просто не отдаешь себе отчет… Если ты останешься здесь, они обречены. Твоя жертва будет напрасной. Твое упрямство – просто неуместное проявление гордости.

– Пойми и ты меня, Эдмонд. Я устал постоянно спасаться бегством. Я хочу лицом к лицу встретить свою судьбу.

– Ты ничего не сможешь сделать против цунами или землетрясения. Если будешь упорствовать, вы все погибнете. Если же ты послушаешь меня, они останутся в живых. Они потеряют тебя, но сохранят жизнь. Прими же, наконец, решение, я не могу ждать бесконечно.