Замок на песке - Мердок Айрис

Фелисити рассматривала галерею Дональда. Что скрывается за карточками и открытками, в это ее не посвятили. Она не заглядывала в комнату Дональда с самого прошлого семестра и поэтому сейчас смотрела с интересом. Снимок львицы с львятами. Цветное фото — Тенсинг на вершине Эвереста. Оправленная в рамочку маленькая репродукция «Заклинателя змей» Анри Руссо — подарок родителей. Цветная реклама из New Yorker каких-то сказочно красивых автомобилей. Фото второго состава сен-бриджевских игроков в крикет. Раньше его здесь не было. Дональд совсем недавно вошел в число одиннадцати. На каминной полке — фотография родителей под треснувшим стеклом. Рядом с ней — чудный перочинный ножик с несколькими лезвиями и прилично надкушенный жареный пирожок.

— Можно я доем? — попросила Фелисити. Разрешение было получено. Да, в общем-то, в комнате мало что нового. — А больше у тебя ничего нет перекусить? Я по пути проголодалась ужасно.

Дональд неторопливо спустился со стола и принялся открывать какую-то коробку. Джимми Кард встал, потянулся, вспрыгнул на стол и присел на корточки и, то поднимаясь на пятках, то опускаясь, начал выстукивать по деревянной поверхности в ритме какого-то новомодного танца. Фелисити поморщилась от этого грохота.

— Мы сейчас стеснены в средствах, — сказал Дональд. — Вот, хочешь, кекс?

— Это древнебританский кекс, — заметил Кард. — Такими питались солдаты в армии Боадицеи.

Фелисити осторожно попробовала кекс. Пожалуй, и в самом деле из музея, подумала она. И все же доела.

— Как там родители? — спросил Дональд.

— Мамочка хлопочет, готовится к поездке, — ответила Фелисити с полным ртом. — С папой я не очень много вижусь. — Завидев на книжной полке гору любопытных вещей, Фелисити начала в ней рыться. — А это что? — У нее в руках оказалась какая-то длинная серебряная штуковина.

— Сверхзвуковой свисток, — объяснил Дональд.

— Сверхзвуковой? А для чего?

— Чтобы подзывать собак. Звук такой высокий, что собаки слышат, а люди нет.

— Какая ерунда. Собаку можно подозвать и просто словами. Ну, разве что какую-нибудь сверхзвуковую собаку, как например… — тут она замолчала, потому что существование нездешней Лиффи было ее и Дональда тайной. Она сунула в рот свисток и что есть мочи дунула. Раздался тонкий пронзительный свист.

— О, так это обычный, звуковой, — разочарованно протянула Фелисити.

— А ты посильнее дунь, — посоветовал Джимми, — и звук исчезнет.

Фелисити дунула сильнее, звук стал еще выше и замер.

— Сверхзвук заставляет людей беспокоиться, — сказал Джимми. — Кругом тихо, но они слышат что-то, и им становится дурно. Именно с помощью таких свистков парни на нюрнбергских партейтагах оболванивали других парней.

— А что такое нюрнбергские партейтаги?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — ответил Кард. — У тебя старший братец есть, вот пусть он тебе и рассказывает.

Покраснев, Фелисити спросила у Дональда:

— Можно мне взять? Тебе ведь не жалко, а?

— Дарю, Фела, — важно ответил Дональд, — и когда Эвви начнет читать проповедь, приди, стань около церкви и дунь в этот свисток.

— Ты уже видела ту очаровательную девицу, что поселилась у нашего Демойта? — поинтересовался Кард.

— Нет. А кто она?

— Слезинка Картер. Пишет портрет Мойтика. Ова-Рева хотел, чтобы она поселилась в его доме, но Мойт оказался проворней.

— Ее и в самом деле так зовут? — удивилась Фелисити.

— Нет, ее зовут Рейн, — ответил Дональд.

— Твой папа водил ее по школе, я видел, — сказал Джимми. — И, по-моему, делал это не без удовольствия. Интересно, Мойт уже подобрал ключик к ее сердцу?

— По-моему, очень хорошее имя, — произнесла Фелисити. Слова Карда были ей очень неприятны. Взгляд ее блуждал по комнате. Ей хотелось поговорить о чем-нибудь другом.

И тут она заметила что-то, торчащее из-под кучи курток и свитеров, и с восторженным визгом устремилась туда. И вытащила… объемистый моток нейлоновой веревки.

У нее закружилась голова, будто ее мгновенно перенесли на крутизну. Так же как и Нэн, мысль об альпинистском восхождении ее ужасала.

— Дон, ты же говорил, с этим покончено, ты же обе-щал! — Она присела и ухватилась за моток, будто собиралась его унести.

— Хватит, Фела. Не надо меня упрекать. Свои обещания ты тоже не выполняешь. Да и вообще, брось эту глупую веревку.