Замок на песке - Мердок Айрис

— Я об этом думал.

— Я рада, что ты думал. — Она громко икнула, но сделала вид, что это кашель. — Теперь подумай еще раз, откажись от встреч с этой девушкой… и больше не будем возвращаться к этому разговору. Скандала я не хочу, ты прекрасно понимаешь.

— Я не могу отказаться от встреч с ней. — Он по-прежнему прислонялся к стене с усталым видом.

— Да прекрати эти бредни! Ты прекрасно понимаешь, что выбора у тебя нет.

— Нэн… как ты узнала?

— Дети говорили по телефону, а я подслушала. Он разом выпрямился.

— Узнали, детишки, пронюхали… о, Господи!

— Не надо так говорить. Уж они-то ни в чем не виноваты, ведь так? И они никому не рассказали. Очень надеюсь, слухи еще не поползли. Кто-нибудь еще в курсе твоего маленького увлечения?

— Может, Демойт догадывается. И Тим Берк знает.

— Тим знает? — Она откинулась на подушки. Чувство ужасной усталости охватило ее, и с нею вернулась дурнота. Силы, поддерживавшие ее во все время разговора, вдруг иссякли, и она осталась лежать тяжелая и безвольная. Она поняла, что несчастье рядом. Она не хотела быть несчастной, но несчастье подкарауливало ее. Ей захотелось покончить с этим разговором.

— Уходи, Билл. Ты знаешь, что тебе надо делать, вот иди и делай.

Он нерешительно остановился в дверях.

— Так ты останешься здесь? Может, принести чего-нибудь?

— Нет, иди. Иди в школу и не возвращайся как можно дольше. Я отдохну и уеду в Дорсет.

— В Дорсет? — встревоженно спросил он. — Не лучше ли остаться здесь?

— Следить за твоим поведением? Нет, Билл, я тебе полностью доверяю. Я не хочу испортить отдых Фелисити… и не хочу, чтобы начали судачить, с чего это она вдруг вернулась. Я уеду, а ты все сам уладишь.

— Но….

— Да иди же! Я устала, устала от тебя. Иди. Я напишу из Дорсета. — И повернувшись спиной, она уткнулась лицом в подушку…

Она слышала, как Билл сделал несколько шагов по комнате, как будто собрался подойти к ней. Потом, очевидно, передумал, повернулся и вышел. Через минуту хлопнула входная дверь. Нэн еще немного полежала, затем поднялась, пошла в кухню и там ее стошнило.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Было воскресенье. Мор сидел на своем месте в школьной часовне. Известный тем, что не исповедует никакой религии, он, тем не менее, считал своим долгом как школьный наставник присутствовать на проводимых Эверардом воскресных вечерних службах. Вместе с англиканцами, а их среди питомцев Сен-Бридж было большинство, эту церемонию посещали и остальные ученики, несмотря на их вероисповедание. Часовня представляла собой обширное продолговатое строение со стенами линялого кремового цвета, чем-то напоминающее приходскую церковь. Собравшиеся сидели на довольно удобных новеньких деревянных стульях. Алтарем служил большой стол, украшенный цветами, такой вполне мог стоять в приемной какого-нибудь преуспевающего сельского врача. По обе стороны алтаря уходили вверх узкие неоготические окна, застекленные обычным стеклом, и поэтому видно было, как снаружи, среди веток, с чириканьем порхают птички. Над алтарем висело простое распятие; низкий деревянный заборчик, после службы убираемый одним из старших учеников, отделял алтарь от нефа. Шаткое сооружение из светлого дуба, к которому вела пара столь же непрочных ступенек, возвышалось сбоку от алтаря, служа Эвви кафедрой, с которой он сейчас читал проповедь.

Часовня была освящена как англиканская, и каждый день, на чем настаивал Эверард и чему неприкрыто противился Пруэтт, в семь вечера в обычные дни и в восемь вечера в воскресенье проходила месса, и отправлял ее либо сам Эвви, либо местный священник, либо его помощник. По воскресеньям большая часть учеников эту церемонию, как правило, посещала, но в будние дни, особенно накануне конфирмации, ревностных христиан оказывалось совсем немного. Мор знал, что иногда и вовсе никто не является, кроме Эвви и Бладуарда. Частенько мысленно он представлял эту унылую церемонию. Его нонконформистское воспитание, с годами нисколько не потускневшее, делало его жестоким противником такого попустительства. К тому же Эвви, предлагающий вкусить кровь и плоть Христову одиноко стоящему Бладуарду — в этом ему виделось что-то издевательское и, непонятно почему, жутковатое.

Мор размял ноги. Его не отпускало томительное беспокойство. Эвви говорил уж очень долго и, кажется, не собирался завершать. Недавно он загорелся идеей прочесть ряд проповедей на тему популярных пословиц. Была прослушана проповедь на основе пословиц: «Нет худа без добра», «У семи нянек дитя без глазу», а проповедь на тему «Не всего можно добиться силой», по слухам, была уже на подходе. Сегодня за основу было взято высказывание «Бог дарует тем, кто сам умеет взять». Эвви начал, как обычно, с небольшой присказки.