Эта-Тета - Робски Оксана

— Нечего деньги тратить, на метро доедем! — решила тётя Зоя, когда я стал ловить такси.

Я согласился.

В метро я пытался начать раздавать людям по двадцать евро, но тётя Зоя остановила меня мощным ударом в глаз.

Мы приехали в самую лучшую клинику, которую присоветовала справочная Билайн.

Самая лучшая клиника — это та, где нет очереди и тебе предлагают чай.

Это займёт не один день, объяснили нам, с удивлением рассматривая беззубый рот тёти Зои, и, возможно, даже не одну неделю.

Но оплатить надо было всё сразу.

Что я с радостью сделал.

И оставил там тётю Зою, которая истошно требовала наркоз.

У меня осталось денег на одну белую розу. Это при условии, что я поеду на метро.

Надеюсь, зубы тёти Зои будут производить на людей такое же впечатление, какое производил наш шикарный автомобиль.

«Может, она ещё замуж выйдет…» — размечтался я.

Может, и я женюсь?

Я очень долго и тщательно выбирал розу. Я хотел, чтобы она понравилась Млею.

Это была белая роза с зелёными листочками. Я отдал за неё 120 рублей. У меня ещё оставалось 40.

Я спросил, что можно купить на эти деньги?

Продавщица удивлённо улыбнулась.

— Может быть, ещё какой-нибудь цветок? — настаивал я.

Я бы мог подарить Млею белую розу и, например, белую хризантему.

— Хризантемы по 60, - сообщила продавщица.

Не хватит.

— Но я могу вам предложить сердечко. За 25. Оно украсит ваш цветок.

Я долго рассматривал сердечко и наконец согласился.

Гордый, я вышел из цветочного киоска.

Мне надо было закончить одно дело, а потом я пойду к Млею.

Сегодня за нами прилетал корабль, чтобы отвезти нас на Тету. С невыполненным заданием. Но меня это почему-то не беспокоило.

Ха привели в наручниках, все такого же худого и синего от татуировки.

Только на ногах у него были теперь новенькие белые кроссовки.

— Деньги принёс? — спросил сириусянин, не здороваясь.

— Нет, — вздохнул я. — Тёте Зое на зубы отдал всё, что было.

— Ох, теперь старушка кусаться будет! — засмеялся Ха, положив ноги на стол прямо передо мной.

— Мы улетаем, — сказал я.

— Да ладно! — Ха вскочил, и охранник прикрикнул на него. — Когда?

— Сегодня, — тихо сказал я.

— А как же я? Вы же обещали?! — Ха так разнервничался, что стал похож на прежнего Ха, мёрзнущего, без зарядного устройства и с межгалактической картой.

— Я устрою тебе побег, — прошептал я, косясь на охранника.

Ха часто-часто закивал своей продолговатой головой.

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросил я.

— Есть. Если я проглочу ложку, меня переведут на больничку. Ты сможешь зайти туда, прикинувшись хирургом, главное, принеси две волыны, в общем, отобьёмся, но нужна машина, — не шевеля губами, протараторил Млей.

— Ложку? — не понял я. В прошлый раз он от биг-маков отказался.

— Да. Мы так всегда делаем, когда в медпункте сходняк намечается. Я же в авторитете, — добавил он, снова выкинув ноги на стол.

— Боюсь, волыны непросто будет пронести… — засомневался я.

— Ну и ладно, я заточку возьму, — не расстроился Ха. — В крайнем случае, двум волкам позорным точно глотку перегрызу!

Сириусянин с ненавистью посмотрел на конвойного.

— А как мы выйдем? — Я уже понял, что всю операцию по освобождению Ха мне придётся взять на себя.

— Замочим всех и выйдем, — улыбнулся Ха.

Я вздохнул.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказал я.

— И вот ещё что. — Ха сплюнул прямо на пол. — Кореша моего зацепим с собой.

— Кореша?! — воскликнул я. — Это невозможно!

— Возможно! — подбодрил меня Ха, подмигнув своим огромным овальным глазом.

— Невозможно, — твёрдо повторил я.

— Без кореша не уйду! — заявил Ха.

— Ну и оставайся! — сгоряча сказал я.

— Конвойный! — позвал Ха. — Уходим!

— Подожди! — Я вскочил и попросил ещё раз: — Подожди!

Сириусянин недовольно уселся на стул, дав отмашку конвойному.

— Ты же не собираешься брать с собой кореша на Сириус? — спросил я, взывая к его рассудку.

— Нет… — ответил он, подумав. — Его там на опыты заберут, он всех этих докторишек просто ненавидит!

— Вот видишь, — обрадовался я. — Так зачем же вам вместе бежать? Мы ведь сегодня улетаем!

Ха надолго задумался. Я терпеливо ждал.

— Жизнь — дерьмо, — сказал наконец Ха. — Но ты прав.