Вернон Господи Литтл. Комедия XXI века в присутствии смерти - Пьер Ди Би Си

– Канал «Позвони мне через жопу»! – задыхаясь от смеха, визжит другая девушка.

– Отъебись от меня, Крисси, ради бога!

– Ну ладно, я тот самый парень с веником на голове, который как-то раз ехал мимо вечеринки для выпускного класса и ты просила меня кое-что для тебя сохранить…

– А, привет, Верн, ты меня извини, пожалуйста, ты в тот вечер очень здорово мне помог, типа, ну, в общем, я что, здорово перестаралась в тот вечер или что?

– Черт, да брось ты, ничего особенного, – говорю я. На заднем плане – целая череда вполне осмысленных звуков: слышно, как она выставляет из комнаты ту, другую девушку.

– Слушай, тогда ведь и в самом деле, типа – со мной что угодно могло приключиться, понимаешь?

Я провожу языком по губам изнутри и пытаюсь представить кое-что из того, что действительно могло с ней приключиться.

– Слушай, а откуда ты, кстати, узнал мой номер? – спрашивает она.

– Это долгая история. Дело в том, что я собираюсь заехать в Хьюстон, вот я и подумал: может, мы встретимся где-нибудь, тяпнем кофе или типа того?

– Ммм, Верн, я вроде как, уау, знаешь что? Может, в следующий раз?

– Ну, где-нибудь после обеда – как ты на это смотришь?

– Понимаешь, ко мне должна приехать двоюродная сестра, и это будет, ну, типа, только для девочек, понимаешь? Ну, в любом случае, здорово, что ты позвонил…

И она произносит слова, после которых положено класть трубку – легко, как от нехуй делать. За этим следует неловкая пауза, то есть она дает мне возможность отговорить такие же ничего не значащие фразы. Напоследок. У меня в мозгу словно провод замкнуло – от ужаса, и я решаюсь на отчаянный шаг.

– Тейлор, послушай – я только что сбежал из тюрьмы, в общем, я в бегах. И, понимаешь, перед тем как окончательно исчезнуть, я хотел кое-что тебе сказать.

– Ни хрена себе – а что, собственно, случилось?

– Не телефонный разговор.

– Госсс-поди, но ты всегда казался таким, типа, уау, ну, знаешь, таким тихим парнем, а?

– На поверку выходит, что не такой уж я тихий. Ни хрена себе, тихий – особенно в последнее время.

– Господи, но тебе же, типа – четырнадцать, нет?

– Ну, в общем, уже семнадцать, будет на днях. И наверное, ты права, наверное, я здорово изменился – просто пришлось стать другим человеком, из-за всей этой несправедливости и так далее.

– Господи боже мой…

Я стою у телефона, оглядываюсь вокруг и жду, когда она заглотит наживку. Жду во имя всей суммы по зитивного человеческого опыта, накопленного за долгие века истории, каковой гласит, что девушки не в силах противиться плохим парням. Вы об этом знаете, и я тоже об этом знаю. Все об этом знают, даже если в наше время больше не принято говорить об этом вслух.

– Верн, может быть, я смогу, ну, типа – все, что нужно, понимаешь? Я хочу сказать, что, типа, о, господи! Ты знаешь хьюстонскую «Галерею»?

– Смутно.

– Понимаешь, около двух мне нужно быть на Виктория-стрит – и я могла бы подождать тебя там снаружи, на Вестхаймер или еще где-нибудь.

– Виктория-стрит? – У меня просто язык присыхает к гортани.

Она хихикает.

– Я понимаю, это, конечно, довольно странно. Мы, в общем, собирались, типа, пойти купить себе что-нибудь из нижнего белья – нет, я просто сама себя не узнаю: взяла и пригласила тебя в женский магазин.

– Я надену темные очки.

– Как тебе будет угодно, – смеется она. – Ты, типа – на машине?

– Возьму такси.

– Как скажешь, слушай – там над входом, типа, такой надувной спрут, ну, вроде рекламы этой самой «Галереи» – и я буду ждать тебя под ним где-нибудь без четверти два.

Поняли, как оно все устроено? Сперва я был для нее чем-то вроде стоп-сигнала в телефонной трубке, и ей хотелось поскорее закруглить разговор. Но – видели, что с ней произошло, как только выяснилось, что я в беде? Оцените страшную силу беды. Беда, блядь, возбуждает.

Билет до Хьюстона стоит двадцать два зеленых. Очень хочется есть, но у меня осталось всего сорок четыре доллара пятьдесят центов. Даже на два билета до Мексики и то не хватит. Как только автобус причаливает в Хьюстоне, я кидаюсь к телефонам и отыскиваю в справочнике заголовок «Наличность». С музыкой придется распрощаться. Мотор увозит меня хрен знает в какую даль, к ломбарду, где мне предлагают двадцать пять долларов за двухсотпятидесятидолларовую стереосистему, и я соглашаюсь, потому что такси стоит снаружи, и счетчик щелкает, и это дело уже влетело мне в десятку, которую мне пришлось выложить авансом, как только водитель узнал, что мы едем в трижды ёбаный ломбард. Еще мне предлагают по двадцать пять центов за каждый диск. Я ухмыляюсь оценщику в лицо, и он чуть из штанов не выпрыгивает от ярости. Вот уж, в натуре, жопа красная, хоть в ломбард сдавай, как принято говорить в наших краях.