Меня создала Англия - Грин Грэм

– Какую же вы допустили оплошность с этим сообщением о браке, – сказал Хаммарстен. – Ваше счастье, что не потеряли работу. Хоть и не к месту, но Минти рассмеялся: хорошенькое счастье! Считать венки, записывать фамилии, сочинять свою колонку, а потом тащиться по лестнице, одолеть все пятьдесят шесть ступенек: четырнадцать до Экманов, двадцать восемь до пустой квартиры с забытым зонтиком и гравюрой Густава – глаза вылезут на лоб, пока доберешься до коричневого халата, какао в шкафу и Мадонны на камине! А в общем-то, подумал он, пожалуй, счастье, все могло обернуться гораздо хуже.

– Сегодня объявлен грандиозный выпуск американских акций, – сказал Хаммарстен. – Борьба не на жизнь, а на смерть. – Он зашелся старческим кашлем, заплевав щетину на лице и сюртук. Высоко в небе появилась группа самолетов; точно стая ласточек, перестраиваясь на лету, они описали круг над озером и ринулись к ратуше, сверкая алюминиевыми крыльями и наполняя воздух ревом моторов, – благо, орган к этому времени утих. Ребенок перестал плакать.

– Смотри! – закричал он. – Смотри! – Наконец, началось интересное. Из церкви юркнула служащая гостиницы и, прищурившись, окинула всех острым оценивающим взглядом; торопливо пошли сотрудники компании (им еще надо было попасть на работу). Поддерживаемый шофером, старик Бергстен сходил к машине; он явно не понимал, зачем понадобилось его присутствие здесь, и, раздраженно осматриваясь, каждую минуту ожидал подвоха. Галли задержался около Кейт, сказал что-то подходящее к случаю, вышел из церкви и нацепил монокль. Увидев Минти, он сделал попытку улизнуть, но тот успел схватить его за локоть.

– Вы будете на обеде выпускников?

– Разумеется, разумеется.

– Мне пришла в голову такая мысль, – сказал Минти, – всем изрядно надоели традиционные тосты, разговоры о школе, директоре и всякой чепухе. Что если посланник скажет что-нибудь о литературе, а вы – об искусстве?…

– Что ж, – ответил Галли. – Имеет смысл подумать, мой дорогой. – Вы такой многогранный, вы бы могли сказать что-нибудь о музыке, о драме – и само собой – о военном деле.

– Только предупредите меня вовремя, – сказал Галли, освобождая руку. – Бросьте открытку.

– Вы были с ними в тот вечер, да?

– Не понимаю – где?

– Вы играли с ними в карты?

– А-а, да. Да.

– И, конечно, знаете, что говорят люди: что даже при таком тумане он не мог просто так свалиться в воду?

– Мало ли что говорят!

– Он был пьян?

– Немного. Дорогой мой, вы не можете себе представить, какой тогда был туман. Я целый час добирался до миссии.

– Почему же, отлично представляю, – ответил Минти, – я ведь тоже там был. – Он закашлялся. – Я до сих пор не могу прокашляться, весь вечер торчал на улице. – Он сунул руку в карман и достал серебряную спичечную коробку. – Вот, хотел подарить ему. – Повернул коробку, чтобы Галли увидел герб. – Я на самом деле был в Харроу, мне она ни к чему. А ему бы пригодилась.

– Ну вот, значит, и вы помните, какой был туман. – Он вышел с Холлом. Я не стал подходить, решил идти за ними следом и сразу потерял их из виду. А через десять минут услышал его крик. – Бедняга.

– Еще бы! Но самое интересное, что Холл вернулся после крика. Он был ближе к нему, чем я, и все равно ничего не слышал. – У вас разыгралось воображение, Минти. – Отвернувшись, Минти смотрел, как из церкви выходит Холл. Галли воспользовался этим, чтобы ускользнуть. – Бросьте открыточку насчет обеда, дружище.

– Да-да, – ответил Минти, – насчет обеда. – Он, не отрываясь, смотрел на подходившего к дверям Холла, закипая дикой бессмысленной злобой от одного вида осиной талии, коричневых вельветовых лацканов; если бы я что-нибудь мог сделать; желтый кусачий уголек, он стоял между Холлом и улицей с холодным чистым солнцем, толпой народа и узорной вереницей самолетов в небе.

– Прошу прощения, мистер Холл. – Он шагнул к нему навстречу, трогая зубы воспаленным, прокуренным языком, и уже чувствовал, как будничность обстановки остужает его мстительное пламя, оставив только желание уколоть побольнее, разозлить. – Вы не желаете сделать заявление? – Какое еще заявление?

– Вы, конечно, войдете теперь в число директоров компании? – спросил Минти и, словно остужая кофе, часто задышал в лицо Холлу табачным запахом. – С вашим опытом вы, разумеется, будете руководить филиалом в Нью-Йорке?

– Нет, – ответил Холл. – Туда поедет Лаурин.

– Но мистер Крог стольким вам обязан…