Зато ты очень красивый (сборник) - Кетро Марта

И Ася замирает от ужаса – как ей такое могло только в голову вообще прийти, вот правда, идиотка же сумасшедшая. Нет, нет, храни его Бог, и ту, ее, храни их обоих, даже от злых мыслей чьих-то, от дурных возможностей – пусть будут живы оба, долго-предолго, пусть, у него вот день рождения завтра, пусть этих дней будет много-много, а Асе хоть и останется посылать ему вот так, без подписи и знака, подарки, но и это хорошо, это тоже счастье.

Курьер приносит ей коробку, Ася расписывается, распечатывает, сейчас я всё упакую как подарок, хорошо? А вы подождите, я вам заплачу, не волнуйтесь, вот смотрите, я просто в красивую бумагу и еще в одну коробку, и… и… нет, открытки не будет там, и цветов не надо, нет, пока что не надо цветов.

Сейчас, посидите, выпейте кофе. Ну вот, вот я вам здесь расписалась, да, вот здесь имя-фамилия-отчество полностью, а кому вручать что, тоже надо полностью? Ну, Митя его зовут, вы там спросите просто Митю. Нельзя так, вот тут писать нужно, в этой строке? Ну ладно, но это же ему никто не будет показывать? Это для вашей отчетности бумаги? Ну хорошо, всё сейчас заполню, главное, не показывать ему ничего, просто вручить, и все.

Вы постарайтесь так как-нибудь, чтоб рядом не было никого, пожалуйста, ладно? Ну да, чтоб был сюрприз. Ни в коем случае не говорите, от кого! Это очень важно! Вот вам пятьсот, за всё, это вам лично, помимо чека.

Да, вот, пожалуйста, – отдает ручку Ася, – нет, не перепутала, это его фамилия… и моя тоже… ну да, что-то вроде родственников, ага. Ну, спасибо, давайте, отзвонитесь, как доставите, я вас очень прошу, вот вам еще сто, вы мне только позвоните потом, хорошо?

Ася закрывает за своим подарком дверь и думает: фамилия. Да, фамилия. У нас с ним одна и та же фамилия. Я ведь, как ни странно, все еще – вот уже пятнадцатый год теперь пошел – его жена. Все еще его жена. И у меня – его фамилия.

Надеюсь, он будет рад хоть немножечко, думает Ася. И на самом деле, я очень хочу, чтоб он догадался, что это мой подарок. Очень хочу. Хотя это уже и совсем не важно.

Юлия Рублёва

Путешествия в одиночку. Египет^[4]

1

Единственный американец во всей немногочисленной группе пассажиров сел в самолете рядом со мной. Он написал на бумажке: «сок помидор», положил ее на столик и закрыл глаза.

Когда самолет провалился в воздушную яму, я схватила его за рукав.

В этот раз я почему-то очень боялась лететь, вернее, не долететь. Американец открыл глаза, я сказала «Sorry!», и он с акцентом спросил, кивнув на бумажку: «Правильно писал?» Я сказала, что по-русски нужно говорить «томатный сок», он повторил стюардессе. Мы познакомились. Он был ровесник моего младшего брата, звали его Джейсон. Только что женился на русской девушке Лене. Папа Лены – капитан подводной лодки, из Мурманска. Сам Джейсон из Детройта, штат Мичиган. Детройт у меня прочно ассоциировался с романом Хейли «Колёса», брачным предложением, которое я отвергла, и последовавшим за ним отчаянным и густо эротическим письмом отвергнутого, на которое я не ответила.

Так вот, Джейсон и Лена совершали свадебное путешествие. Три месяца в России, три месяца в Европе, три месяца на Востоке – Индия, Китай – и еще три на всяких райских островах. Сейчас они в Москве, я могу им звонить, если что. Джейсон заботливо написал мне номер телефона и электронный адрес. Встречает ли меня кто-нибудь в Москве? Нет. Не встречает. Он озаботился тем, что я не успею доехать на метро до нужной станции – уже ночь, и меня посредине пути из метро выгонят. Мы говорили на миксе русского и английского. Иногда Джейсон доставал электронный переводчик, но чаще всего просил написать слово на бумажке по-русски. Он знал слово «опоздать», но не знал слово «успеть». Весь полет мы писали в его блокнотике.

Мы приземлились, сошли с самолета, сели в длинный желтый автобус, который медленно потащился в сторону метро «Речной вокзал». Джейсон говорил мне: «Давай такси! Платить мой босс! Ты опаздывать!» Метро закрывалось через полтора часа, за час я должна была доехать на другой конец Москвы и попасть в Домодедово. На такси я не соглашалась по необъяснимой причине – я видела, что Джейсона действительно беспокоит, успею ли я доехать на метро, но я уперлась. Он был похож на моего братишку, и мне было странно, что он меня опекает. Мы проехали несколько остановок от Шереметьево. Автобус тащился еле-еле и был битком набит. Джейсон внезапно полез куда-то в левый нагрудный карман, болезненно сморщился и застонал: «Больше не могу! Такси!»