Зато ты очень красивый (сборник) - Кетро Марта

Парикмахер Абдул. Мы ходили туда-сюда, везде спрашивали про доктора и линзы, потом сели в маршрутку и куда-то поехали. У него был микроскопический английский. Я старалась молчать и была ему благодарна, что он со мной возится. В оптике линзы нужно было ждать два часа, и они стоили в пять раз дороже, чем в России. Мы потащились обратно на Саккалу в цирюльню к Абдулу. Не хочу ли я массаж лица? Косметический? А еще он мог бы меня подстричь. Бесплатно. Я не хотела. Он угостил меня ледяным каркаде. Я так мрачно молчала, что он начал суетиться. А меня удручало то, что я напрягаю чужого человека, и я думала, не сделать ли мне операцию на глаза и что будет, когда я состарюсь и совсем перестану видеть, и не сядет ли у меня окончательно зрение к сорока годам, и кому я нужна слепая, и много чего другого. Я зависела от линз по всем статьям.

А Абдул окончательно напугался и убежал в глубь своего салона. Потом вернулся и протянул мне коробочку. Я открыла – заиграла музыка. На коробочке были два сердечка, пронзенные стрелой. Подарок, сказал Абдул. Не хочу ли я выйти за него замуж? Я переспросила. Он повторил и погладил меня по плечу. В Хургаде у него бизнес, и дядя у него кто-то, и он может нормально обеспечить семью. Я вскочила и сказала: Абдул, наверное, линзы уже привезли, мне нужны линзы. И мы поехали в оптику, и я торговалась как сумасшедшая, хотя готова была купить их за любые деньги. Наконец я надела мои хорошие, любимые линзы и вновь обрела независимость. Я готова была целовать коробочку от линз. И выйдя из оптики, я села в первую маршрутку и поехала к себе в отель, бесцеремонно бросив Абдула.

Перед отелем я купила в супермаркете воду и пошла к себе. На улице меня остановил очень интеллигентный дядечка, спросив о чем-то невинном. И понеслось!.. Он одинок и разведен, сегодня начало фестиваля. Не хочу ли я?.. Он инструктор по дайвингу, не хочу ли я?.. Я затрясла головой и побежала к отелю.

Вечером мне было плохо. На корабле меня не укачивало, а тут комната зашаталась и поплыла, и я не могла ее остановить. Я лежала на кровати, закрыв глаза, и чужие мужчины тянули ко мне руки, и инструктор Алед, скаля черные зубы, приговаривал «песок, песок», пытаясь залезть мне под футболку. Я устала от Египта и очень хотела домой.

11

Потом была суббота, и я впервые не пошла купаться. И не пошла на завтрак. У меня был детективчик, и до обеда я валялась в номере и его читала. Сегодня я совсем никого не хотела видеть. Потом детективчик кончился, и я отправилась на охоту.

Я добывала книги на русском разными способами – перерыла книжный стеллажик на пляже, клянчила у загорающих «почитать вечером» и даже однажды выпросила недочитанную книгу у девочки, которая сидела в холле отеля возле чемоданов.

Но сегодня был на редкость удачный день! Во-первых, один дядька на пляже дал мне сразу две книжки. Я давно его пасла. Потом я кралась между лежаками и высматривала маленькие томики. И вдруг увидела бесхозную книжку. На лежаке никого не было. Я кинулась и схватила. Аннотация: «Жена известного писателя… Писатель оказался спецагентом…» Это не воровской роман и не рассказ из жизни дембелей с фразой «горизонтально лежащий»!

Я положила книжку обратно на лежак и притаилась в засаде под соседним зонтом. Пустая бутылка из-под пива и отсутствие шлепанцев возле лежака с добычей меня вдохновляли. Честно выждав минут пятнадцать, я схватила книжку и унеслась в номер.

Мне хватило ее на сутки, и я была счастлива.

А потом я перепутала числа, и однажды вечером мне позвонили с ресепшн и сказали, что я завтра уезжаю. Я очень удивилась – думала, что у меня есть еще один день.

И в последний день я снова была на море, купила арбуз и угостила Валентину – филолога-переводчика из Москвы. Мы с ней буквально обрели друг друга утром этого дня и не могли наговориться. Мы говорили о литературе часа три, обсудили Толстую, качество переводной литературы и структуру английского языка. Я призналась ей, что, если бы у меня хватило жизни, я бы обязательно стала переводчиком. Она заметила, что я очень точно и правильно воспроизвожу английские интонации. Впрочем, так же точно я могла повторить любую бессмысленную фразу на любом языке. Мой режиссер был от этого в восторге. Я его вспомнила и с ужасом и облегчением поняла, что своей передачей заниматься больше не буду.

Вечером в аэропорту Хургады я заполняла таможенную декларацию и услышала назойливую музыку – звонил чей-то мобильный. Это длилось довольно долго, и я удивлялась, что хозяин не слышит. И вдруг поняла: музыка доносилась с самого дна моей сумки, и это была чертова музыкальная шкатулка, брачный подарок Абдулы-парикмахера! Зачем-то я ее поперла с собой, а ведь хотела выкинуть! Я вывалила все вещи – несчастная коробочка с отломанной крышкой продолжала играть. Остановить ее я не могла, крышка на место не ставилась, я нашла какую-то кнопку, нажала – музыка стихла. Я, не убирая пальца с кнопки, взяла сумку и шла вперед, пока не поняла, что похожа на террориста-смертника с пультом управления от бомбы. В аэропорту! Я судорожно выкинула шкатулку в урну – она заиграла. Люди стали оборачиваться. Я, страшно проклиная все на свете, извлекла ее назад и снова нажала кнопку. Так я и шла до стойки досмотра багажа. Там я продемонстрировала возможности шкатулки парням в черной форме, они увлеклись, и я очень удачно ее подарила.