Пленница дождя - Знаменская Алина

— Если вы не хотите мокнуть, я прогуляюсь одна!

Каштанова только странно улыбнулась в ответ.

Саша не смогла открыть двери. Она поняла, что ее заперли. Она возмущалась, плакала, ругалась — все бесполезно. Дождь хлестал в окно, будто вызывал ее. Его равнодушное бренчание вносило беспокойство. Через час после инцидента Каштанова вошла как ни в чем не бывало и пригласила Сашу посмотреть «Клуб путешественников». Элла «проявляла заботу». Саша не уставала поражаться. Какое лицемерие! Так искусно разыгрывать из себя подругу! Столько времени потратить на то, чтобы приручить Сашу, дикую Сашу к себе! И вдруг — раз — захлопнуть капкан! Саша ничего не понимала.

Неужели прежнее поведение Каштановой — часть далеко идущего плана? Самыми трудными оказались первые дни, когда до Саши дошло: она пленница! Она одна и ничего не может против своих тюремщиков. Утешала лишь зыбкая надежда: это не навсегда. Это скоро кончится. Скоро? Что было полгода назад?

Саша вспомнила, как нашла в документах бабушки материны пожелтевшие открытки с обратным адресом. Это было всего полгода назад. А ведь кажется — в другой жизни. Полгода — это целая жизнь! Особенно когда не с кем поделиться, не с кем поговорить!

Тогда Саше и пришла идея записывать свои мысли. К кому она хотела обратиться в своем новом положении? Конечно, к Илье. Но он бросил ее, и она не станет писать ему. Единственный человек, который ее не предал, — это Настя. Так у Саши в доме Каштановых появилась тайна. Саша заявила, что будет готовиться в институт, и ей купили тетрадей и разрешили пользоваться библиотекой.

«…Ребенок все время толкается. Он ничего не знает. У него будет другая жизнь, лучше, чем у меня. Большой уютный дом, щедрые родители. Но я ему не завидую. Знаешь, Настя, я стала совсем другой. За эти месяцы я прожила целую жизнь. Теперь мне много лет, я старше тебя, подружка, наверное, вдвое. Если бы не этот ребенок, я была бы сейчас свободна. Иногда я его ненавижу. Ведь это именно он стал причиной моего плена. Ему дела нет до того, что происходит. Он растет и набирает свои граммы. А я волком вою на луну от тоски и одиночества. А иногда я чувствую, что это единственное существо, связанное со мной тесными узами. Оно зависит от меня, от моих настроений и прихотей. Если меня что-то расстраивает или волнует, он обязательно толкается. Напоминает, что я не одна. И тогда мне становится страшно, Настя…»

Дневник стал ее союзником, отдушиной. Как доза наркотика для наркомана. Она не перечитывала написанное, а просто изливала в него избыток горечи, пытаясь как-то уравновесить настроение. Она оставалась взвинченной всю осень, и только сегодня на нее снизошла благодать. Словно с приходом снега что-то сдвинулось в ее жизни, повернулся незримый винтик, творящий судьбу.

Медсестра сняла халат и осталась в спортивном костюме. Саша встала напротив нее. Каштанова вопреки Сашиным ожиданиям не отреагировала на звонок. Ведь на это есть прислуга.

Саша повторяла движения за медсестрой, всем существом желая, чтобы Каштанова покинула комнату. Сидит и пялится, демонстрируя, что Сашин живот — ее собственность.

Саша уже собиралась пустить шпильку в адрес Эллы Юрьевны, но увидела горничную. Та быстрыми шагами двигалась по коридору, и Саша сразу поняла, что Лариса чем-то взволнована. Горничная наклонилась к хозяйке и что-то зашептала той на ухо.

«Сейчас уйдет!» — с торжеством решила Саша. И в самом деле, еще не дослушав горничную, Элла Юрьевна вскочила и стремительно вышла из комнаты. Кажется, не только Саша, но и медсестра восприняла ее уход с облегчением. Занятия пошли веселее. Медсестра шутила, пытаясь развеселить Сашу. Спрашивала, как ведет себя ребенок при том или ином упражнении.

«Знает или нет?» — гадала Саша, почти не понимая, что ей говорит медсестра. Если знает, то как относится к этому? Вероятно, Саша в ее глазах выглядит монстром, преступницей. Нет, не знает. Скорее всего не знает. А если сказать? Саша почувствовала волну внезапного волнения. Сказать? Но что она может, эта медсестра, которая немногим старше Саши?

— Махи ногами! — скомандовала медсестра, и Саша заняла пространство у стеклянной стены. — И раз, и два! Веселее! Дети чувствуют настроение.

На фоне статичного леса, подчеркнутого линейкой забора, произошло едва уловимое движение. Саша сразу обратила внимание, ибо уже час созерцала эту бездвижную однообразную картину. А тут… Вроде ворона перелетела с ветки на ветку? Или кошка скользнула по забору? Когда ты заперт в четырех стенах и каждый день вынужден созерцать одну и ту же картину, даже такое незначительное движение способно живо заинтересовать.