Безутешные - Исигуро Кадзуо

Она указывала на въезд, где и в самом деле стояла небольшая деревянная будка, в которой маячила, видимая до пояса, фигура в униформе.

– Хорошо, пойду спрошу.

Я вышел из машины и отправился к будке, где притормозил выезжавший из загородки автомобиль. Подойдя ближе, я увидел сторожа – лысого толстяка: высунувшись из окошечка, он улыбался и, жестикулируя, беседовал с водителем. Их беседа никак не заканчивалась, и я собрался было ее прервать, но тут машина все же тронулась с места. Однако и после этого сторож провожал ее взглядом, пока та следовала по протяженной изогнутой дороге вокруг микрорайона. Наверное, он тоже был зачарован закатом – и, хотя мое покашливание раздавалось у самого оконца, продолжал сонно созерцать автомобиль. Под конец мне пришлось гаркнуть: «Добрый вечер».

Толстяк вздрогнул, перевел взгляд на меня и отозвался:

– Добрый вечер, сэр.

– Простите за беспокойство, – начал я. – Но мы вынуждены поторапливаться. Нам нужно попасть в галерею Карвинского, а я, видите ли, не местный и не знаю кратчайшего пути.

– Галерея Карвинского. – Сторож секунду подумал, потом проговорил: – Честно говоря, сэр, прямой дороги туда нет. Мне кажется, проще всего вам было бы держаться за господином, который только что отъехал. В красном автомобиле. – Сторож указал вдаль. – К счастью, этот господин живет совсем рядом с галереей Карвинского. Конечно, я мог бы попытаться описать дорогу, но тогда мне пришлось бы сесть и хорошенько подумать – припомнить каждый поворот, особенно в конце маршрута. То есть там, где вы свернете с шоссе и станете блуждать по проулкам мимо ферм. Следовать за господином в красном автомобиле, сэр, вам будет куда проще. Если не ошибаюсь, он живет в двух или трех поворотах от галереи Карвинского. Очень приятный район: этому господину и его жене там очень нравится. Загородная местность, сэр. Он рассказывал, что у него уютный коттедж, куры на заднем дворе, яблоня. Прекрасное место для художественной галереи, пусть слегка и на отшибе. Не жалко потратить время на поездку, сэр. Господин в красном автомобиле говорит, что ни в коем случае оттуда не уедет, хотя ему и приходится каждый день путешествовать в этот микрорайон. Да, он работает в административном блоке. – Сторож внезапно высунулся по самый пояс и указал на несколько окон позади себя. – Вон там, сэр. Здесь не одни только квартиры, нет-нет. Управление таким внушительным кварталом требует массы бумажной работы. Господин в красном автомобиле работает тут с самого первого дня, когда гидротехническая компания затеяла это строительство. А теперь он надзирает за восстановительным ремонтом и обслуживанием. Работы невпроворот, сэр, да еще приходится так издалека ездить, но, по его словам, у него даже мысли нет о переселении. И я его понимаю: там, за городом сплошная благодать. Но что ж это я разговорился? Вам нужно спешить. Простите ради Бога, сэр. Как я сказал, следуйте за красной машиной – так будет проще всего. Уверен, галерея Карвинского вам понравится. И местность живописная, и в самой галерее, говорят, есть на что посмотреть.

Я коротко поблагодарил его и вернулся к машине. Пока я усаживался, Софи с Борисом вновь устремили глаза в закатное небо. Я молча завел двигатель. Мы проскочили деревянную будку (я махнул рукой сторожу), и только тут Софи спросила:

– Ты узнал дорогу?

– Да. Мы просто последуем за красной машиной, которая только что отъехала.

Произнося это, я понял, что до сих пор на нее злюсь. Но ничего не добавил к сказанному и повел машину по дороге, огибающей квартал. Мы миновали один дом, другой: солнце играло в бесчисленных окнах. Затем жилой квартал скрылся из глаз – и дорога влилась в шоссе, окаймленное с двух сторон еловым лесом. Дорога была практически пуста, видимости ничто не мешало, и вскоре я обнаружил в отдалении красную точку – машину, шедшую на невысокой скорости. Поскольку других машин почти не было, я решил, что догонять ее не обязательно, и тоже сбавил скорость, держась на почтительном расстоянии. Софи и Борис все время сонно молчали, и я тоже успокоился, словно убаюканный, и уставился в небо, где над пустынной дорогой садилось солнце.

Вскоре я поймал себя на том, что воспроизвожу в памяти второй гол, забитый голландской сборной итальянцам в полуфинале Мирового Кубка несколько лет назад. Это был потрясающий длинный удар – одно из моих любимых спортивных впечатлений, однако я с досадой обнаружил, что не помню фамилию игрока, забившего гол. В памяти всплыла фамилия Ренсен-бринк (он определенно играл в этом матче), но в итоге я пришел к выводу, что к этому голу он отношения не имеет. Я видел, как мяч плывет в солнечном свете мимо удивленно застывших итальянских защитников, мимо вратаря, который тянет к нему руки. Трудно было примириться с тем, что из памяти стерлась такая важная деталь, и я принялся перебирать фамилии голландских футболистов тех лет, какие только мог припомнить, но внезапно меня прервал Борис: