Путь Кассандры, или Приключения с макаронами - Вознесенская Юлия Николаевна

Мы поднялись по очень крутой дороге к самому верху плотины. Здесь мы должны были остановиться, потому что дальше дорога шла по плотине, а въезд на нее был перегорожен опущенным шлагбаумом. Возле стояла будочка, а в ней сидел румяный подросток. Альбина вышла из машины и объяснила, что мы хотим остановиться в пансионе Кролля. «Пожалуйста, – ответил парнишка. – Но пока вы не заплатили за пансион, вы должны платить за проезд по плотине: вдруг вам у нас не понравится, а бесплатный проезд только для постояльцев. Дедушку вы сейчас найдете у коптильни на берегу, с ним и договаривайтесь». Заплатив молодому Кроллю пошлину, мы въехали на плотину. Посередине мы остановились и вышли из машины. Мы увидели озеро, окруженное горами и ледниками, прозрачное, как огромный круглый синий леденец, и холодное даже на вид. Со всех сторон к нему от ледников, торопясь и срываясь бесчисленными водопадами, бежали ручьи. Узкая кайма коренастых сосен была зажата между скалами и каменистым берегом озера. Справа на берегу, на значительном расстоянии друг от друга, стояло несколько летних домиков из темного бруса под черными шиферными крышами. На крышах, придерживая их от ветра, лежали валуны. Там же, у самой воды, стояла каменная коптильня с навесом. Туда мы и направились. У коптильни нас встретил сам старый Кролль, большеголовый, бородатый и горбатый – все как положено. Он выслушал наши пожелания, не отводя глаз от вертела, на котором коптились крупные форели, и сказал, что последний в ряду домиков свободен до конца сентября. «Ключ висит на гвозде возле двери. Идите. Смотрите. Решайте». Домик был прост и уютен, в нем не было ничего лишнего: вход с просторной террасы вел прямо в гостиную с камином, за которой находилась спальня. Мебель везде была грубая, под стать коричневым стенам: тяжелые приземистые столы, стулья и кресла, какие-то недвижимые кровати; в спальне шкаф, в гостиной буфет – все простодушного крестьянского стиля.

Мой муж сел в деревянное кресло-качалку на террасе и стал смотреть на озеро. «Тебе нехорошо, Илиас?» – спросила я. «Мне очень хорошо. Ты выбрала правильное место для моего перехода в иной мир». Я беспомощно отошла от него. Я не;шала, что мне делать: распаковывать вещи или готовиться к отьезду назад. Илиас это почувствовал и сказал: «Девчонки! Идите к Троллю и договаривайтесь с ним: мы останемся здесь до самого конца». «Понятно, до конца сентября», – сказала Альбина и потащила меня с террасы.

Господин Кролль взял с нас деньги и выписал какую-то сомнительную квитанцию, запачкав ее рыбьим жиром и сажей. «Белье и одеяла вы найдете в шкафу, посуду в буфете, а дрова для камина за домом. Хотите рыбы?» Мы взяли у него три рыбины и пошли в дом. Альбина привезла с собой бутылку французского вина. Мы выпили вино и съели рыбу, а потом проводили Альбину до шлагбаума. Маленький Кролль, выяснив, что остаемся только мы, а машина едет вниз, пошлину нам вернуть решительно отказался.

Эти три форели были последней нашей едой на полтора ближайших месяца. Илиас решил лечиться строжайшим постом, а я стала голодать за компанию – так я ему сказала. На самом деле я дала обет поста, прося у Бога для моего мужа если не исцеления, то спокойной и безболезненной кончины.

Без всякой надежды на результат я начала лечить Илиаса «по собственной методе». Честно говоря, методы никакой не было, просто я штудировала одну за другой главы из травника, потом шла на берег и выискивала растения, которые могли как-то помочь при его состоянии. Иногда я брала ту целебную траву, что попадалась на глаза, лишь бы она не могла ему навредить. Набрав добрую охапку травы, я ее заваривала и целый день поила этим чаем Илиаса. Заодно и сама пила. А утро у нас начиналось с водолечения. Я выбрала подходящий водопад, падавший с небольшой высоты и многоструйный, как хороший душ. С, великим трудом я подтащила к нему несколько плоских камней и выложила под ним площадку, на которую Илиасу было удобно вставать. Рядом я укрепила между камней две коряги с сучьями – вешалки для одежды и полотенец, и мы начали купанья под ледниковым водопадом. Конечно, купанье – это слишком сильно сказано, потому что под ледяными струями выстоять больше пяти секунд не было никакой возможности. Илиас набирал побольше воздуха в легкие, решительно шагал под водопад и стоял под ним сколько мог выдержать. Потом он выскакивал из-под водопада и старался поскорей отдышаться, а я растирала его полотенцем. Потом мы шли домой, читали вместе утренние молитвы, а потом уже «приступали к трапезе», как он шутил, то есть пили мои будто бы чрезвычайно целебные травки. А впрочем, кто их знает; по травникам они все и вправду значились лечебными, а кроме того, ведь собирала-то я их возле нижней кромки ледника, и значит, росли они на границе жизни и смерти. Я считала, что в них должна быть заключена особенная жизненная сила.