Тень прошлого - Воронин Андрей

– Давай, – сказал он, – звони своей Оле. – Надо заманить ее сюда.

– Она ничего не скажет, – заупрямился Василек. – Она знаете, какая… Камешек, а не баба. Ходит за Званцевым, как овчарка.

Илларион поморщился: Василек нечаянно угодил в больное место. С тех пор как Забродов узнал, что Оля его подставила, его не оставляло неприятное ощущение, что он переспал с животным – пожалуй, не с овчаркой все-таки, а, например, с гиеной. Илларион с большой прохладцей относился к платному сексу, а это был даже не платный секс, а вообще черт знает что.

– Ничего, – сказал Илларион, – скажет. Мы на нее Юрку натравим.., да, Юрка? Кстати, отдай-ка пистолет.

– Ну-у-у… – затянул было Лопатин-младший, но, взглянув на Иллариона, вздохнул и слез со стула.

Василек тоже вздохнул, не скрывая облегчения. Услышав этот вздох, маленький негодяй резко вскинул пистолет, почти коснувшись стволом носа Василька, и спустил курок. Василек шарахнулся, закрываясь руками, зацепился ногой за ножку кресла и с грохотом упал на пол. Соседи опять застучали по трубе.

– Перестань хулиганить, – строго сказал Илларион и отобрал у мальчишки пистолет.

Со щелчком загнав на место обойму, он положил пистолет в карман. Василек, лежа на полу, наблюдал за его манипуляциями широко распахнутыми безумными глазами.

– Не тяни! – приказал ему Илларион. – Звони Оле!

Василек еще немного полежал, приходя в себя, потом неловко поднялся и позвонил в офис. Разговор с Олей получился даже лучше, чем беседа со Званцевым – видимо, Василек уже набрался опыта и испытывал к Иллариону благодарность за то, что тот отобрал оружие у малолетнего бандита.

– Все, – сказал он, кладя трубку. – Скоро приедет.

Только…

– Молодец, – перебил его Илларион. – Теперь можешь отдохнуть. Юрка, тащи-ка пластырь и ножницы, я их видел на столе в кухне. Да и веревку тоже.

– Зачем?! – с видом оскорбленной невинности запротестовал Василек. – Я же не собираюсь…

– Откуда я знаю, что ты собираешься, а чего не собираешься делать, – снова не дал ему договорить Забродов. – О чем ты думал, когда связывал мальчишку?

Правильно, о своем удобстве. Ну, так позволь и мне позаботиться о своем.

Василек замолчал, всем своим видом давая понять, что над ним совершается ненужное насилие. Илларион быстро и умело связал его по рукам и ногам, а Лопатин-младший с видимым удовольствием пришлепнул на лицо своего тюремщика кусок пластыря, запечатав ему губы.

– Дяденька, – обратился он к Иллариону, – а можно, я ему и нос заклею?

Василек замычал и начал дергаться, безумно вращая глазами. Илларион тоже испугался, решив, что ненароком выпустил на волю настоящее чудовище, но тут заметил, что уголки губ у мальчишки подозрительно подрагивают, и у него отлегло от сердца. Правда, на взгляд Забродова, парень был слишком молод для черного юмора, но, с другой стороны, времена-то меняются…

– Перестань, – серьезно сказал он. – Ты знаешь, что такое разрыв сердца? И потом, Женевская конвенция тысяча девятьсот какого-то года запрещает мучить и пытать военнопленных. Мы же с тобой цивилизованные люди. Кстати, ответь мне, как один цивилизованный человек другому: ты номер своего домашнего телефона знаешь?

– Ну, – очень цивилизованно ответил Лопатин-младший.

– А набрать его сможешь? По-моему, пора тебе возвращаться домой.

– Не хочу, – внезапно сказал подросток. – Ну их!

– Вот так штука, – опешил Илларион. – А куда ты хочешь – в детдом? Или на улицу?

– Ай, – отмахнулся Юрка и вышел из комнаты.

– Номер-то скажи! – крикнул ему вслед Илларион.

Он был уверен, что номер ему тоже придется узнавать через Мещерякова, но ошибся: мальчишка, приняв, очевидно, какое-то решение, вернулся и взялся за телефонную трубку.

– Только разговаривайте сами, – предупредил он, набирая номер.

Илларион пожал плечами: как хочешь. Он чувствовал настоятельную потребность закончить эти посиделки как можно скорее: не следовало забывать о том, что по его следу идет милиция.

– Да, – сказал усталый голос в телефонной трубке, – слушаю.

– Как его зовут? – спросил Илларион у Юрия, зажав трубку ладонью.

– Константин Андреевич, – буркнул тот и снова вышел из комнаты.

Через секунду Илларион услышал слабый щелчок, и в трубке появилось едва различимое электронное эхо – в соседней комнате сняли трубку параллельного аппарата. Илларион улыбнулся: парню было не так уж безразлично, о чем они будут говорить с его отцом.