Тень прошлого - Воронин Андрей

Я ясно излагаю?

– Это мы еще посмотрим, кто яснее изложит, – проворчал Ивантеев, но деньги со стола исчезли: честно говоря, Званцев даже не успел заметить, когда и как это произошло. Во дает, подумал он с невольным восхищением.

Просто не день, а сплошной праздник…

– Оскорбление при исполнении… – продолжал бубнить участковый.

– Да брось ты дурака валять, Петрович, – миролюбиво сказал Званцев. – Ну какое у тебя тут исполнение?

Не срамись ты, честное слово… Ну говорю же: некогда мне с тобой, иди ты от греха… Баксы ведь небось в чулок складываешь, на иномарку копишь? А ты не подумал, что я мог номера купюр переписать?

Ивантеев заметно вздрогнул: выстрел угодил точно в цель, да Званцев в этом и не сомневался, поскольку во все времена предпочитал точное знание самым гениальным догадкам.

– Так я же что, – забормотал участковый. – Я ж ничего. Для порядка только, потому что, сами понимаете…

А так я ничего…

– То-то и оно, – со вздохом сказал ему Званцев, – что ты – ничего. А ничего – это, брат, пустое место.

Ну все, ступай, ступай, некогда.

Он демонстративно уставился в лежавшие на столе бумаги и не поднимал головы до тех пор, пока за лейтенантом не закрылась дверь. Он ожидал, что Ивантеев хотя бы хлопнет дверью на прощание, но та закрылась тихо, и даже защелка, казалось, чмокнула приглушенно, чуть ли не шепотом. "А ведь он мне это припомнит, – подумал Званцев. – Во всяком случае, попытается. Ну и черт с ним! Чтобы следить за тем, как исполняются законы, и уж тем более чтобы использовать эти законы в своих интересах, их, законы эти самые, надо, как минимум, знать.

Ну просто прелесть что за день! Все у меня сегодня получается!"

Он снова посмотрел на часы и встал. Пора было отправляться на прогулку по парку, подышать свежим воздухом и полюбоваться живописным прудом с беседкой на берегу.

Глава 7

На исходе этого длинного субботнего дня майор в отставке Балашихин вошел в парк, со всех сторон зажатый .серыми бетонными массивами микрорайонов и напоминавший от этого горную котловину, поросшую смешанным лесом. Парк и был когда-то лесом, кусок которого каким-то образом пощадили архитекторы из ГлавАПУ и разудалые московские строители. Теперь, впрочем, о прошлом здесь мало что напоминало. Бывший перелесок был основательно вытоптан и прорежен, вдоль и поперек расчерчен асфальтовыми дорожками и утыкан скрипучими качелями, вокруг которых, как слепни вокруг лошади, роилась детвора, оглашавшая окрестности своими дикими воплями. Собранные в кучу, эти цветы жизни сильно напоминали Балашихину племя свирепых пигмеев-людоедов, и он в который раз поздравил себя с тем, что в свое время счастливо избежал брачных уз.

Он вошел в парк не сразу. Остановив такси в двух кварталах отсюда, он не спеша прошелся пешком, внимательно глядя по сторонам и автоматически выполняя давно вошедшие в плоть и кровь приемы, с помощью которых профессионалы всего мира обычно избавляются от «хвостов». Делал он это скорее по привычке, чем в силу осознанной необходимости, ни на секунду не сомневаясь в том, что, будучи заподозренным в двойной игре, давным-давно стал бы трупом.

Слежки он за собой не обнаружил, да ее и не было, и бывший майор, растоптав последние сомнения, направился к месту встречи, тем более что времени оставалось в обрез.

Пруд, конечно же, был искусственным. Его выкопали посреди обширной поляны, располагавшейся почти в центре бывшего леса, и сделали как бы ступицей колеса, от которой во все стороны расходились спицы асфальтовых дорожек, так что заблудиться в парке было бы трудно даже при сильном желании. Пруд был окружен гранитным парапетом, в нескольких местах разорванным спускавшимися к воде ступенями. Здесь в последнее время стали давать напрокат водные велосипеды, и Балашихин никак не мог взять в толк, какое удовольствие можно получить от поездки по грязноватой луже площадью не больше двух километров. Тем не менее вся поверхность пруда была усеяна теми, кто не разделял мнения майора, и еще с десяток желающих топтались в терпеливой очереди на ступеньках.

В дальней восточной части пруда возвышалась облупившаяся железобетонная ротонда, которая уже давно перестала притворяться гранитной. Именно там он должен был встретиться с Лопатиным. Присмотревшись, Балашихин почти сразу разглядел сиротливо топтавшегося возле самой ротонды следователя прокуратуры. Гонимый надеждой и отчаянием, «орел» прилетел на место встречи гораздо раньше назначенного срока.