Убить зверя - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Спасибо, Михаил Венедиктович… – Старик был растроган.

– Ладно, сочтемся. А теперь – к барьеру! Ринг начинается. Пока посмотрим на других бойцов. Весьма интересное и поучительное зрелище, доложу я вам…

Перед тем, как пройти на места для владельцев и тренеров собак, Егор Павлович проведал Грея, которого, как и других псов, держали в специальном ящике с сетчатым верхом – чтобы злобные сверх всякой меры четвероногие гладиаторы не устраивали гвалт при виде своих сородичей. Волкодав был неспокоен, но держался с достоинством. Его не так угнетали заглядывающие в вольер специалисты-кинологи – букмекеры уже прекратили принимать ставки, потому что судьи начали взвешивать собак, а это значило, что доступ к новичкам ринга свободен – как гул большого скопления людей. Взращенный среди вольной природы, в глухой тайге, где и два человека – толпа, он просто терялся, когда попадал в стаю двуногих существ, похожих на его хозяина. Грей не знал, как поступить: то ли напасть на них и драться, то ли сделать вид, что он их не замечает. О том, чтобы поджать хвост и дать деру, как дворняга, гордый волкодав даже не помышлял. Он не боялся людей; мало того – пес был приучен охоте на человека. Ему уже не раз приходилось вступать в схватку с двуногими существами и даже получить от них несколько ранений. Грей знал, что человек слаб, беззащитен и труслив, но коварен, хитер и жесток. Наверное, обладай пес более развитым мозгом, он просто презирал бы людей.

Другое дело хозяин. Он тоже был двуногим, однако Грею, который в первые минуты жизни почуял запах не только материнского молока, но и его удивительно теплых и ласковых рук, старик казался Богом. В воображении пса хозяин совершенно не ассоциировался с остальными представителями рода человеческого.

Он чувствовал, что все они для хозяина чужие, а значит враждебные. Разве его Бог когда-нибудь разговаривал со своими сородичами так долго и доброжелательно, как с ним? Разве он трепал их за уши, гладил, или вычесывал блохи приятно щекочущей металлической щеткой? Разве хозяин смотрел на них с такой же любовью, как на него?

Для Грея хозяин был смыслом его существования, второй, нераздельной, половиной. Пес не мог выразить это словами, он, естественно, не только не умел разговаривать, но даже лаял так редко, что казался немым.

Нельзя сказать и что Грей выражал свои чувства чисто по-собачьи – умильно заглядывая хозяину в глаза и виляя хвостом. Он почти всегда был бесстрастен, словно какой-нибудь буддийский монах, а высказывать знаки внимания, как другие псы, подавая сигналы своим куцым, купированным природой, обрубком, волкодав не имел возможности. Но в его сердце не было места иному состоянию, чем то, которое можно охарактеризовать короткой фразой – безграничная, всепоглощающая преданность хозяину. Прикажи ему старик броситься в пропасть, Грей прыгнул бы в нее не колеблясь ни секунды…

Первая пара бойцов, которую вывели на ринг, представляющий собой квадратный манеж (так называемую яму) с бортиками и деревянным полом, особого интереса у публики не вызвала. Дрались два молодых псабоксера, плохо обученные и перетренированные, как объяснил старику их состояние Чижеватов – они были вялыми, на удивление нерасторопными, с плохим мелким хватом и совершенно отвратительной устойчивостью.

Вторая (мастифы) и третья пара (доги) закончили бой очень быстро. Здесь сошлись неравные противники – по возрасту. Но если во втором поединке победила молодость, то в третьем верх взял опыт – сплошь покрытый шрамами ветеран, как показалось Егору Павловичу, подавил соперника уверенностью и поистине королевским величием еще стоя в своем углу. Молодой дог дрогнул лишь на мгновение, но и этого очень короткого временного промежутка хватило, чтобы старый боец резким мощным наскоком сначала свалил его с ног, а затем безжалостно вогнал клыки в шею, таким образом закончив схватку в рекордно короткий срок. Поверженного пса спасли от верной смерти помощник главного судьи, вовремя заметивший белый лоскут, выброшенный на арену хозяином неудачника.

Четвертый бой оказался самым кровавым и продолжительным. На ринге сошлись признанные бойцы, американские пит-були – широкогрудые шоколадные красавцы, матерые, но не старые, с большим опытом схваток не на жизнь, а насмерть. Полчаса в центре ринга бушевал ураган, куча мала, и трудно было понять, какой пес берет верх. И лишь после второго перерыва, длившегося, как обычно, всего полминуты, стало ясно, что побеждает молодость – пит-буль по кличке Чемпион Эдгар был в гораздо лучшем состоянии, нежели его более старший противник, который казался сплошной раной.