Убить зверя - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Бабушка! – позвал он хозяйку дома. – Идите сюда.

На удивление, глуховатая старушка сразу откликнулась на его зов; похоже, она наблюдала исподтишка за входной дверью.

– Ага, – сказала она, кивнув, и, не выпрямляя натруженной спины, направилась к крыльцу.

Они вошли в дом и Клевахин опять запер дверь – но так, чтобы не видела старуха.

– Ну как? – спросил возбужденный Тюлькин.

– Нормально, – буркнул майор. – Прорвемся…

Сказал и подумал: "Похоже, что на тот свет…" Он понимал, что против "джипа" их горбатый ветеран имел нулевые шансы. Так же, как и он с Тюлькиным по сравнению с "пастухами": два "макарова" оперов против минимум четырех стволов, среди которых могло быть и кое-что покруче, чем пистолеты, не располагали к оптимизму.

Звякнуть в управление? Благо сотовый телефон, подарок Балагулы, в кармане. Пока соберутся, пока доедут – в случае наличия бензина – то к тому времени может рак свиснуть. Но если "пастухи" уже поняли, что их заметили, то трудно сказать на сколько им хватит выдержки топтаться на морозе и пассивно ждать развития событий. Кроме того, этим звонком Клевахин благополучно разрушал здание, которое сам же и построил.

"Засветка" собранных материалов в таком случае была обеспечена, а это могло значить лишь отсрочку "оргвыводов" противной стороны.

А что если?.. Нельзя! Почему? У чекиста – читай, мента – должны быть чистые руки… Папаша Дзержинский.

Классика. Чистые руки? Никаких проблем – они такими и останутся…

Клевахин вышел на кухню, чтобы его не слышал Тюлькин, и набрал закодированный номер:

– Алло! – солидно пробасил он в микрофон.

– Кто звонит? – услышал Тюлькин недовольный голос Балагулы.

– Знакомый, – криво ухмыльнувшись, ответил майор.

– Неужто?.. – начал было обрадованный Балагула, но тут же зажевал остальные слова – вдруг все-таки, несмотря на гарантии связистов, канал прослушивается. – Что-то случилось? – спросил он деловито.

– Еще как случилось. Загостился я тут у "пахарей"…

– Понял. Адрес?..

Майор наплел черт знает что – опять-таки на всякий случай – но бывший опер сразу выловил из словесного потока необходимые координаты, что и подтвердил так же иносказательно.

– Конец связи, – сказал Балагула. – Будем через полчаса. Продержитесь?

– Да уж постараемся…

Оставалось только ждать. Клевахин проверил пистолет и возвратился к остальным затворникам.

День потихоньку клонился к вечеру.

Глава 19. След

Одеяло было мокрым от пота, а подушка превратилась в дурно пахнущий влажный блин. Почти всю ночь Базуля трясло, как эпилептика, и лишь к утру нервный криз пошел на убыль. С таким состоянием старый вор был хорошо знаком еще со времен своих многочисленных отсидок по тюрьмам и лагерям, а потому врача звать не стал, лишь выпил горячего молока с медом и таблетку импортного аспирина. Он знал, что никакие доктора и лекарства не избавят его от сидевшего внутри беса, который крутил свою адскую динамо-машину невзирая на время года и количества денег в кармане. К старости Базуль начал понимать, что нельзя быть постоянно в состоянии сжатой пружины, когда-нибудь все равно последует надлом, но его нынешний статус вовсе не предполагал полную безмятежность, хотя возможностей для приятного времяпровождения у него вполне хватало.

С головы не уходила страшная картина побоища, сотворенного неизвестной тварью в его собачьем питомнике. Когда он пришел в сознание и, собрав охранников и вызвав Балагулу, начал проводить расследование случившегося, первое, что ему пришло на ум, был вопрос: каким образом зверь открыл запертые на засовы вольеры? То, что он не оставил следов, объяснить, пусть с натяжкой, можно было – ночью шел снег. Но опять-таки, прошла всего лишь пороша, и полностью загладить снежный покров она, конечно же, не могла. И тем не менее, территория владений Базуля была девственно нетронута и ни единое углубление, бороздка или холмик не напоминали о ночных событиях.

Мистика? Нечистая сила? Когда заикнулись о потустороннем, Балагула промолчал, но скептически хмыкнул. И Базуль был с ним согласен – он тоже не верил ни в черта, ни в Бога, хотя, повинуясь современной моде на показушную набожность, которой грешили все большие и малые шишки от бизнеса и политики начиная с "челнока" и кончая президентом, храм иногда посещал и денег на церковные нужды не жалел.

Тогда что это? Балагула подозревал, что нападение на вольер – отлично спланированная операция "третьей" силы. Если это так, то нужно отдать должное его таинственным противникам – удар был нанесен в самое больное место старого вора "в законе". Деньги – всего-навсего тлен, бумажки, пусть и нужные, но бездушные и жестокие в своей свободе выбирать хозяина. А вот собаки – совсем другое дело, пусть их и натаскивали на роль убийц. Любовь к друзьям человека у Базуля сохранилась с детства, когда он, голопузый, гонял наперегонки с соседским Шариком. Она не поколебалась даже тогда, когда во время побегов из зоны его преследовала охрана с ищейками.