Кровь за кровь - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Тогда вношу предложение немного поспать. А завтра – то есть, уже сегодня – с утра пораньше рванем на природу. Поищем этот лагерь.

– Я так понимаю, ты хочешь пошуметь? – с опаской спросил Плат.

– У тебя есть другой вариант? Может, пойдем в милицию, заявим… – У меня от злости на Серегу даже сон пропал, хотя до этого я зевал как крокодил. – Будто не знаешь, что как только мы откроем рот, вся порнографическая шарашка сразу сделает ноги. Мафиозным боссам, занимающимся этим бизнесом, доложат о проколе раньше, чем высокому милицейскому начальству. Ладно подпольный Голливуд только разбежится. А если эти скоты детей угробят? Ведь малышня – свидетели. А вдруг там находится и Кристина? Нет, мы не скажем никому. Даже Бобу. Это наша война, Серега. И ничья иная. Все они суки продажные, все. И твои менты, и стриженая братва.

– Нам нужно оружие, – процедил сквозь зубы помрачневший Плат; но возразить не осмелился. – Не думаю, что нас там встретят с распростертыми объятиями.

– Достану я тебе оружие, не сомневайся. В нашу контору сейчас соваться нельзя. Иначе пристрелят или повяжут. И неизвестно, что лучше. Все, отбой…

Я уснул сразу, будто провалился в бездонный омут. Последним под сомкнутыми веками видением, не замутненным сонной истомой, почему-то оказалось лицо Боба Стеблова.

Глава 28. БОСС

Люблю я наши российские заборы. Особенно те, которыми огораживают предприятия или, например, пионерские лагеря. Вернее, огораживали – нынешним хозяевам страны, озабоченным набивкой "зеленью" собственных карманов и строительством личных многоэтажных вилл, глубоко плевать на подрастающее поколение; собственно, как и на остальных граждан. Обычно с "парадной" стороны – чаще всего, от дороги – забор представляет собой такое капитальное сооружение, что человеку неопытному проникновение внутрь огороженной зоны кажется задачей просто неразрешимой. Ну разве что при помощи танка. Но люди бывалые хорошо знают как выглядит забор с трех остальных сторон периметра. В нем столько дыр и лазеек, что он напоминает изгрызенный мышами кусок голландского сыра.

С утра пораньше я потащил Плата на "блошиный" рынок, где подозрительного вида людишки продавали всякую всячину – от ржавых гвоздей до сантехнической арматуры, частью позаимствованной из старых полуразрушенных зданий, а частью уворованной где придется. Горы разнообразного железного хлама валялись просто на земле, и только некоторые, особо деликатные натуры, подстилали под низ газеты или худые рогожки.

– Зачем!? – спросил совсем обалдевший Серега, когда я приценился к большим кусачкам и увесистому гвоздодеру.

– Ты оружие просил? Получи, – всучил я ему свои покупки, которые продавец, бомжеватого вида дедок, даже завернул в оберточную бумагу, что было на "блошином" рынке просто немыслимым сервисом.

– У тебя шутки… – обиженно пробурчал Плат.

– Ничего подобного. Я не шучу. Этот инструмент для нас сейчас важнее всего.

– Почему?

– Если этот подпольный Голливуд и впрямь занимает один из пионерских лагерей, то его устроители прежде всего должны были позаботиться о надежном заборе. Да так, чтобы в нем не было ни единой щелочки. Сам понимаешь, по какой причине. Такой забор для нас самый лучший след. Его мы и будем искать в первую голову…

К озеру мы доехали на перекладных: сначала взяли такси – до окраины города, а затем, чтобы запутать возможных преследователей /мы почему-то не думали, что нас оставят в покое/, продолжили путь к Воздвиженке на ЗИЛе, водитель которого всю дорогу икал и смолил вонючий табачище, предполагая, что таким макаром забьет запах водочного перегара. От деревни в курортную зону нас доставил трактор "Беларусь"; мы удобно расположились в прицепе на охапке соломы и даже успели быстро перекусить очень вкусными пирожками с капустой, купленными у старушки на крохотном сельском рынке.

Пионерские лагеря и базы отдыха на берегах озера располагались хаотически. Той монолитной линейки, которой отличаются подобные оздоровительные учреждения в южных районах страны, на морском побережье, где они плотно сбиты в единый строй без малейшей прорехи, здесь не наблюдалось. Что было вполне объяснимо – наши края изобиловали озерами, реками и речушками, которые поражали своей красотой. Выбирай, где хочешь, кусок земли и строй, что душа пожелает. Кстати, разнообразных водоемов вокруг города было столько, что не все они имели названия. Это озеро тоже числилось безымянным.