Кровь за кровь - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Мне плевать на его сложность. Я спрашиваю о другом.

– Я тебя понял. Не знаю. Со временем люди меняются. Меня настораживает то, что он заявился к нам в аккурат после налета. Это случайность или кем-то продуманная и запрограммированная акция?

– Да, влипли мы… – Алкоголь разбудил желудок и он начал бунтовать, напоминая мне, что уже много часов я держу его на голодном пайке. – Ладно, хрен с ними, с этими нашими проблемами, пойдем где-нибудь перекусим. У меня уже кишки марш играют.

– Может, подождем Марка?

– Мамаша по утрам кормит его отбивными. Как же, будет он хавать столовские помои…

Мы вышли на улицу. Солнце ластилось к нам, как щенок, облизывая щеки теплыми лучами. Утренний город казался таким добрым, мирным. Даже не верилось, что где-то рядом бродит зло, готовое в любой момент сожрать нас с потрохами.

Все хорошо, прекрасная маркиза…

Глава 10. СЛЕД

После ночных событий в нашей конторе и визита капитана Жердина мы больше мандражировали, чем работали. Это только в американском кино мужественный частный детектив, когда на него наезжает мафия, впадает в озвереж и идет напролом, круша налево и направо чужие челюсти и не задумываясь спуская курок своего "магнума" такого большого калибра, что мне, как бывшему вояке, даже трудно представить размер выходного отверстия пули. Или у них там мафия такая хлипкая, что позволяет какому-то хмырю складывать стога из трупов своих бойцов, или тамошние писатели, закормленные по самое некуда элитными бройлерами и килограммовыми гамбургерами, в сытой тоске соревнуются кто кого переплюнет по количеству убийств на квадратный дециметр печатного листа.

Иногда почитывая сочинения и наших борзописцев, я впадаю в уныние – нет, все-таки не дотягиваем мы до демократических западных стандартов. Мало того, что герой отечественных триллеров вылитый Раскольников, сбежавший от правосудия в другую эпоху, так он еще и позволяет к концу повествования убить себя. На хрена простому обывателю такая жуть?! То ли дело импортный супермен: вокруг свистят пули, рушатся стены дома, ему уже оторвало задницу, но он, истекая кровью, из последних сил исполняет свой мужской долг – занимается любовью с проституткой, которая за несколько часов перековалась в горниле приключений в добродетельную девушку, мечтающую иметь семью и нарожать дяде Сэму добрый десяток солдат, чтобы они несли знамя американской демократии от Вьетнама до Косово и дальше…

Некоторое шевеление в нашей конторе наметилось лишь на пятый день после разговора с Жердиным. Мы даже стали шутить и улыбаться. Мне уже было знакомо это чувство привыкания к опасности, а Плат и Маркузик испытали его впервые. Сколько не прячься на войне, а пуля – дура, которая разыщет тебя, если вышел твой срок, даже в наглухо закрытом подземном бункере. В чем я однажды и убедился, когда в полуподвале пятиэтажного дома, где мы укрывались от минометного обстрела, новобранец нечаянно нажал на спусковой крючок снайперской винтовки. От рикошета погиб Мишка Волков по прозвищу Акела, спецназовец-ас, без единого ранения прошедший все горячие точки бывшего Союза. Мы считали Мишку заговоренным и старались попасть в его команду – группа Акелы почти никогда не имела потерь. Вот так оно бывает…

– Звонил Стеблов, – сообщил нам Марк, едва мы зашли в помещение. – Рвет и мечет. Мне кажется, он совсем голову потерял. От похитителей ни слуху ни духу. Алину положили в больницу – у нее нервный срыв.

Впервые за прошедшую неделю Маркузик ночевал в офисе. Он нам сказал, что у него уйма всяких дел, но я думаю, что Марк несколько покривил душой. Просто наш друг решил таким макаром преодолеть страх, угнездившийся в нем после налета. Мы с Платом были в этом отношении более выдержанными и умело маскировали свои истинные чувства под показной бравадой. А наш вундеркинд, которого последний раз били в глубокой юности, места себе не находил от происходившей в нем внутренней борьбы.

Если я уже забыл как схлопотал по башке, то Марик прокручивал в памяти перипетии налета по сто раз на день. Что поделаешь – интеллигент…

– Аналитический обзор готов? – спросил его Плат.

– Я еще вчера положил распечатку на твой стол, – не без обиды ответил Марк.

Он предложил собранные мною материалы по исчезновениям людей пропустить через компьютер, чтобы быстрее найти возможные параллели и точки соприкосновения в разношерстном и неупорядоченном ворохе случаев. Плат, который должен был лопатить эту гору информации по старинке, больше опираясь на пятую точку, нежели на мыслительный процесс, согласился с доводами Марка без лишних словопрений. Кому хочется торчать в четырех стенах, когда на дворе такая удивительно теплая сухая осень и золотой листопад ткет замысловатые узорочья на все еще зеленых газонах?