Мне душу рвет чужая боль - Колычев Владимир

– Вот с этого бы и начинали, товарищ генерал, – сказал Степан, с натужной бодростью посмотрев на своего начальника.

Он мог бы изображать униженного и оскорбленного, но убогих в России любят только сердобольные обыватели, а начальство обиженных не жалует.

– Что, есть результаты? – недоверчиво посмотрел на него Викентьев.

– Ну, пока только предположения…

– Предположенье – это когда ты лежишь, а тебя предполагают…

– Не надо меня предполагать, Николай Львович. Лучше выслушайте.

– Ну, хорошо, говори, – чванно позволил генерал.

– Есть версия, что в Битове бесчинствует банда беглых заключенных.

– Не густо, – пренебрежительно махнул рукой Викентьев.

Степан пропустил его комментарий мимо ушей.

– Банда беглых заключенных под предводительством Артура Трутнева.

Степан взял со своего стола папку с фотографиями беглецов. Первым на стол он положил снимок Артура.

Викентьев мельком глянул на изображение. Поднял глаза, напряженно посмотрел на собеседника.

– Дальше что?

– С ним бежали еще четверо, – невозмутимо продолжал Круча, выкладывая на стол остальные фотоснимки, – Иван Жмаков, Никита Гольнев, Евгений Бобылин, Михаил Лоскутов…

– Откуда бежали?

– Из пермской колонии…

Степан назвал номер учреждения, за проволокой которого не смогли удержать Артура.

– И приехали сюда? – с изрядной долей сарказма спросил генерал.

– Да, приехали сюда.

– И не надорвались, пока сюда ехали?

– Сколько людей в Москву ездит, и далеко не все надрываются… А эти еще и два автомата с собой прихватили. Убили двух часовых, разоружили… Автоматы той же системы, что засветились у нас…

– Это еще ни о чем не говорит… Как давно они сбежали?

– В марте этого года.

– И что, до сих пор не задержали?

– Видимо, ждут, когда мы это сделаем.

– Я не знаю, что вы можете сделать, подполковник… Тем более с этими. Зачем им привлекать к себе внимание, если они беглые? Ну, взяли кассу, ну затаились, а эти в полный рост… Нет, не они это… А если и они, что делается для их розыска?

– Разосланы ориентировки, раз…

– Ориентировки и так на них должны быть, если они в розыске…

– Ну, в нашем случае это розыск с пристрастием…

Степан не стал говорить, что ориентировки получили не только постовые милиционеры. Беглых искали представители криминального мира. Сафрон взялся за это дело без лишних разговоров, поскольку дурная слава Битова была не в его интересах. На воров пришлось надавить, и в будущем надо будет их подстегивать, чтобы не расслаблялись… Так или иначе, а работа движется.

– И еще патроны, – предвосхищая очередную колкую реплику начальника, сказал Круча.

– Что патроны?

– Мы сделали запрос в Пермский ГУИН, чтобы нам предоставили сведения о патронах к автоматам, захваченным преступниками. Сверим полученную маркировку с гильзами, собранными на месте преступления… С гильзами от патронов, которые были использованы в первых трех нападениях из нашей серии. Начиная с четвертого случая, преступники использовали патроны из другой партии. Это говорит о том, что преступники израсходовали первоначальный боезапас, то есть четыре автоматных магазина по тридцать патронов в каждом. Где они пополнили боекомплект, это пока вопрос. Но мы работаем в этом направлении. И если бы вы помогли нам с дополнительными силами…

– С этим мы, конечно, поможем, – заинтересованно кивнул Викентьев. И, немного подумав, добавил: – Не только вам поможем… То есть не вам, а тем, кто действительно работает в этом направлении…

– Это вы о ком, если не секрет? Департамент, МУР, Генеральная прокуратура?

– Не ерничай, Круча! – нахмурился генерал.

– Да нет, я не ерничаю, я серьезно, – усмехнулся Степан. – Если они действительно работают, то почему у них нет результата? А ведь у них возможностей больше.

– Ты с больной головы на здоровую не вали.

– С больной на больную…

– Ты о своей голове думай. И о погонах… Еще один инцидент с нападением, и считай, что ты… Нет, звезду с тебя снимать не стану, а другую должность подыщем… В общем, делай, что хочешь, а преступников мне найди!

Генерал поправил галстук так, как будто это был механический привод к клапану, через который мог выйти наружу накопившийся в нем пар. Похоже, нервное давление в нем действительно спало. Вздохнув с каким-то понятным только ему облегчением, он вышел из кабинета.

Степан проводил его до машины. Белый «Ауди А8» с синей полосой и спецномерами.

– Хорошее авто, – сказал Комов.

Он подошел к Степану сразу после того, как Викентьев сел в машину.

– Я слышал, немцы специально создавали эту модель для перевозки наших генеральских задниц.

– Ты лучше о своей заднице думай, – мрачно усмехнулся Круча. – Как бы нам с тобой какой-нибудь хуторской РОВД не возглавить. Бабочек там ловить будем…

– А если сачки для этого слишком большие?

– Сначала акулу поймай, а потом сачок свой меряй…

– И поймаем, и замеряем. Все будет, но…

Слова Комова утонули в грохоте взрыва. А генеральскую машину лизнул клуб дыма.

Гром грянул, когда «Ауди» уже выехала из ворот, но не добралась еще до проезжей части. Машина не пострадала, потому что взрывное устройство находилось не под дорожным полотном, а у дороги. Зато серьезно пострадал генерал Викентьев. Он как ошпаренный выскочил из машины, лихорадочно осматриваясь по сторонам, побежал к зданию ОВД под защиту автоматчика с пункта охраны.

– Ворота, ворота закройте! – орал он как резаный.

Но Степан уже не обращал на него внимания. Он подбежал к месту, где сработало взрывное устройство. От дороги метра три-четыре. Примятая трава, обломанные кусты, темный дым и едкий запах тротила.

Судя по всему, бомбу взорвали посредством дистанционного устройства. Это мог быть дешевый сотовый телефон или приемный блок из системы автосигнализации, но в любом случае детонатор привел в действие человек, наблюдавший за подступами к зданию ОВД и видевший, как со двора выезжает генеральская машина.

Степан осмотрелся вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Да и что он мог заметить, когда по дороге едут машины, по тротуару идут люди – испуганные и всполошенные после прозвучавшего взрыва. Если и был наблюдатель, то он находился в машине, припаркованной к обочине дороги, неподалеку от ворот. И скорее всего он уехал, как только прозвучал взрыв.

А на обочине стояли две машины. И одна из них тронулась с места, когда Степан широким шагом направился к ней. Но неподалеку от него стояла брошенная генералом «Ауди»; в машине сидел окаменевший от страха водитель. Грех было не воспользоваться этим готовым к выезду автомобилем.

– Ну, чего сопли жуешь? – запрыгнув в машину, гаркнул Степан. – За той зеленой «десяткой» гони!

Парень оторопело посмотрел на него, но себя и машину с тормоза снял.

«Десятка» ехала быстро, но в отрыв уходить не пыталась. Или водитель не замечает преследование, или он ни в чем не виновен.

Генеральский водитель растормозился окончательно: включив сирену, он прижал «десятку» к обочине и заставил ее остановиться.

В машине был только водитель, и он едва не родил от страха, когда Степан вытащил его наружу, мордой ткнул в капот.

– Это не я! Это не я!

– Что не ты? – развернув его к себе лицом, грозно спросил Круча.

– Это не я на кнопку жал!

– На какую кнопку?

– Он пульт направил, на кнопку нажал. Такой взрыв! Такой взрыв! А потом он сразу уехал!

– Кто он?

– Их там двое было… Они за мной стояли, я за ними в зеркало смотрел… Сидят, о чем-то говорят, на ваши ворота посматривают. А потом один руку к воротам протянул, на кнопку нажал, и как рванет… Они сразу же уехали, а я не успел…

– Что не успел? На подхвате у них был?

– Не-ет!

– Разберемся… В отделение проедем. Ну, живо в машину!

Степан усадил свидетеля на заднее сиденье «Ауди», занял место рядом с ним.

– Какая машина у них была?

– «Семерка» белая, э-э, «ВАЗ-2107»…

– Номера?

– Московские… Помню, что московские, а остальное не запомнил.

– А лица их видел?

– Да…

– Опознать сможешь?

Степана пугала предстоящая взбучка от генерала. И еще он боялся, что Викентьев помешает работе со свидетелем. Но в свой кабинет он прошел, избежав с ним встречи. Вынул из пачки фотографии, веером разложил их перед мужчиной.

– Кого-нибудь узнаете?

– Да… Вот этот, кажется, был… И этот…

Сначала он опознал Евгения Бобылина, за ним – самого Артура Трутнева.

– Вы в этом уверены? – смахнув испарину со лба, спросил Круча.

– Да, очень похожи… Только они в очках были, и волос у них побольше было. Но это они… Ну, очень похожи…

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился взъяренный генерал. Возможно, его злило не только сработавшее взрывное устройство, но и проявленная трусость: все видели, с каким ужасом он убегал с места происшествия.