Тень прошлого - Воронин Андрей

– Может, ты меня все-таки впустишь? – спросила Оля.

– – Блин, ну и голос у тебя, – снова зевнув, сказала хозяйка. – Никак не пойму, это у тебя от природы или ты уроки берешь?

Она посторонилась, пропуская Олю в квартиру, и заперла за ней дверь. Секретарша Званцева без приглашения направилась в комнату и уселась в свободное кресло, мельком отметив, что квартира со вкусом обставлена, наверняка с помощью дизайнера. Хозяйка, насколько помнила Оля, никогда не могла похвастаться тонким вкусом.

Она обладала недюжинным талантом в том, что касалось ее профессии, в остальном же как была, так и осталась недалекой телкой из провинциального райцентра, приехавшей в Москву по лимиту.

– Говори, зачем пришла, – сказала хозяйка, входя следом за ней в комнату и тяжело бухаясь на развороченную постель: второе кресло было завалено одеждой. – Помираю спать хочу.

Теперь, в безжалостном утреннем свете и без искусно нанесенного грима, она выглядела даже старше, чем была. А было ей уже тридцать пять, и только такой пьяный недоумок, каким был минувшей ночью Лопатин, мог этого не заметить. Сбившиеся рыжие волосы торчали неопрятными лохмами, кожа под глазами обвисла, обещая в ближайшее время превратиться в полновесные мешки, а в уголках все еще красивых, чувственных губ залегли предательские морщинки.

– Давно я у тебя не была, – прозвенела Оля. – Ты неплохо упаковалась за эти годы.

– Терпение и труд все перетрут, – ответила хозяйка и опять, не сдержавшись, широко зевнула, прикрыв рот ладонью с непомерно длинными, тщательно ухоженными и накрашенными ногтями. – Ты за этим перлась в такую даль?

– А вот выглядишь не ахти, – безмятежно продолжала Оля, начисто игнорируя последний вопрос.

– А ты, как я погляжу, все такая же сучка, – спокойно парировала рыжая. Она дотянулась до лежавшей на ночном столике пачки сигарет и закурила, выпустив дым через нос двумя толстыми струями. – Ладно, Бог тебе судья. Говори, что надо, и выметайся. Работу твою я сделала.., чуть не облевалась, честное слово. Ты, может, деньги привезла?

– Может, и привезла, – сказала Оля.

Она поставила на колени свою сумочку и, порывшись в ней, перебросила хозяйке тугую пачку зеленоватых купюр в хрустящей банковской оклейке.

Рыжая равнодушно подбросила пачку на ладони, словно прикидывая на вес, пробежалась по ее срезу наманикюренным пальцем и небрежно бросила деньги на постель.

– Надеюсь, баксы не самодельные? – спросила она.

– Всю ночь рисовала, – ответила Оля. – Впрочем, можешь сходить в банк и проверить.

– Ладно, верю… Кофе будешь? – с очевидным усилием заставляя себя быть любезной, спросила рыжая.

– Не откажусь, – Не без затаенного злорадства ответила Оля.

– Тогда пошли на кухню.

Дымя сигаретой и шаркая шлепанцами, хозяйка двинулась в кухню, указывая дорогу. Оля пошла следом, прихватив с собой сумку. Заметив это, рыжая сделала удивленное движение выщипанными в ниточку бровями, но промолчала. Она давно оставила всякие попытки разобраться в запутанной и, как ей казалось, не вполне человеческой психологии своей бывшей коллеги. Если она боится оставить свои сокровища в комнате, пусть таскает за собой. Какая ей, в сущности, разница?

Кухня тоже была обставлена и оборудована по последнему слову, но, как и следовало ожидать, до предела захламлена грязной посудой и какими-то наполовину засохшими, наполовину заплесневелыми объедками. Оставалось только гадать, как при такой неряшливости хозяйке удается столько лет сохранять «товарный» вид (а о том, что она по-прежнему конкурентоспособна, яснее всяких слов свидетельствовала обстановка квартиры).

Рыжая с грохотом брякнула на плиту джезву с водой, не скупясь, засыпала в нее кофе и опустилась на стул, немедленно стряхнув наросший на сигарете столбик пепла в стоявшую на столе грязную тарелку. Оля поморщилась: в ее личном, тщательно оберегаемом от внешних воздействий мирке не было места подобным вещам.

– Дернешь? – спросила рыжая, до краев наполняя мутную, захватанную жирными пальцами рюмку из стоявшей здесь же, на столе, начатой бутылки «Абсолюта».

– Я за рулем, – коротко ответила Оля.

– Можно подумать, что в пешем строю ты бы выпила, – с сарказмом сказала рыжая и единым духом осушила рюмку. Крякнув и закусив сигаретным дымом, она тряхнула головой и вернулась к плите. – Ну вот, – ,сказала она, – вроде начинаю отходить. Этот твой клиент пьет, как лошадь после скачек, так и мне рикошетом перепало.